После этого сел Пророк на аль Бурака и вернулся в Мекку. Поутру он рассказал о чудесном видении жителям города, но недоверчивые мекканцы решили проверить подлинность его рассказа. Они, часто ходившие с караванами в Святой город, хорошо знали Иерусалим, а Мухаммад там никогда не был. Они стали дотошно расспрашивать его, что и где он видел в городе, и убедились в чуде, когда он правильно описал им дома и улицы города.
Пророк завещал своим преемникам отстроить Дальнюю мечеть, в знак связи Ислама с его духовными предтечами, с Авраамом, с царем Давидом, с Иисусом Христом. Ведь Пророк не собирался создавать новую веру, но тщился вернуть к незамутненным истокам древнюю веру Авраама, искаженную синагогой и церковью. Он видел в себе Параклета – Утешителя, которого Христос обещал послать на землю (Иоанна 14:16). Пророк велел веровать и почитать Христа и его святую Мать. Очищая святилище Мекки от идолов, Пророк поклонился лику Богородицы, хранившейся там древней византийской иконе.
Так сказал халиф патриарху, и патриарх повел халифа к горе Сион, где стоял храм Айя Сион, где Богородица успела, и где погребен царь Давид. Но и это место не было похоже на описание пророка. И тогда они последовали к Храмовой горе, бывшей на краю города, и с трудом прошли мимо насыпей мусора и щебня, ибо сбылось пророчество о запустении храма и Святого города. Там халиф узнал место Дальней мечети, а принявший ислам иудей Кааб эль Ахбар показал повелителю правоверных, где была скала.
Воины ислама разметали мусор и перед ними обнажилась огромная скала – истинная вершина горы, Скала Соломона. Три дня лили очистительные дожди, смывая многовековую грязь. Затем по приказу халифа Омара ибн Хаттаба над скалой соорудили временное деревянное сооружение, – «мечеть Омара».
Иерусалим – маленький город в горах с трудными коммуникациями и нехваткой воды – не стал столицей, но остался городом-святыней. Почитание Иерусалима стало одной из основ ислама. Возник жанр «иерусалимских рассказов», в котором мусульманские авторы состязались, восхваляя святость древнего города. В Иерусалиме обрались арабские лидеры и избрали халифа Муавию, первого из Омейядов. После избрания, они прошли на молитву в Храм Воскресения Христова, оттуда – в Гефсиманский сад, где Иисус молился перед Распятием, а затем они поднялись на гору, где стояло деревянное сооружение халифа Омара.
Там халиф Абд эль Малик построил стоящий и поныне Золотой Купол Скалы – Куббат ас-Сахра – самое древнее и самое прекрасное здание Иерусалима. Семь лет дани со всего Египта пожертвовал Абд эль Малик, чтобы создать этот символ единства ислама, христианства и иудаизма. Его пропорции несравненны по своей гармонии, и послужили образцом для множества соборов от св. Петра в Риме до Исаакиевского собора в Санкт Петербурге. Мозаики – дело рук лучших мастеров своего времени, с их сплавом флоральных и геометрических мотивов, создают уникальный ансамбль. Когда-то и внешние стены были украшены мозаикой, и ее следы можно увидеть в нескольких местах; но экстремальный климат Иерусалима повредил наружную мозаику, и она была скрыта под изразцами из Самарканда.
К югу от Скалы, там, где Пророк молился со своими святыми предшественниками, была построена просторная базилика, которую иногда называют Дальней мечетью, по-арабски – эль Акса. Но на самом деле вся площадь на вершине горы, а не только базилика – это мечеть эль Акса, потому что у мусульман мечеть – это не здание, но молитвенный двор. А еще называют молитвенный двор эль Аксы – Харам а-Шариф, Благородное Святилище.
Не сразу, но с годами большинство жителей Святой Земли приняли ислам. Не-мусульмане Халифата платили особый налог – один золотой в год с семьи – вместо службы в армии и других обязанностей мусульман. Не прошло и двухсот лет – песчинка в часах вечности – и доход от этого налога настолько упал, что обеспокоенные казначеи халифа послали на места циркулярное письмо с требованием затруднить христианам, самарянам и иудеям переход в ислам.
Циник объяснит это влиянием налога, и будет неправ. Ислам был компромиссом между верой Израиля и верой Христа. Он отказался от иконопочитания и от Троицы, повернулся к Ближнему Востоку, резко уменьшил влияние греков. Ислам можно считать особой ближневосточной формой христианства, и так его понимал современник Омара блаженный Иоанн Дамаскин. Для него ислам был видом несторианской «ереси», «левого уклона» в христианстве того времени, но несомненно ветвью развесистого древа христианства. Ведь христианство никогда не было одной «генеральной линией», и наряду с православием, в нем были (и есть) другие тенденции. Так, ислам ближе к православию, нежели, скажем, кальвинизм, христианская вера американских почитателей Золотого Тельца. Мусульмане, как и православные, верят в Непорочное Зачатие, отвергаемое многими протестантами. Протестанты разделяют многие установки ислама: унитарианцы отвергают Троицу, не приемлют икон и изображений, как и мусульмане.
