Луи ответил на полном серьезе:
– Бывают случаи, когда мужчина не может позволить себе смириться со взбучкой, он должен сам дать взбучку другому. Мисс Хелен, если он будет драться за вас, тогда как?
– Ладно, ладно, согласна. Мне нравятся мужчины с «фонарями», но сейчас мне надо почистить зубы.
И исчезла в окне. Луи повернулся ко мне и улыбнулся по-своему, смело растягивая губы до черных провалов на месте отсутствующих зубов.
– Вот, дружище, девушка для тебя. Я хочу тебе сказать: это настоящая!
Я кивнул: согласен!
Луи смотрел на меня задумчиво, будто хотел что-то добавить, а может, размышлял, не потренировать ли меня в чем-нибудь, помимо бокса. Но ему трудно было подыскать слова. В конце концов он сказал:
– Послушай, дружище, ты знаешь мою позицию. Я твой друг, понимаешь?
Я кивнул: согласен, мол.
– Я стою за тебя. Не важно, в какую игру ты играешь, я все равно стою за тебя.
Я опять кивнул.
Он смущенно выпалил:
– Так что, так что… Пошли, надевай перчатки и продолжим.
Раз-два-раз-два-раз-два-раз-два.
Когда мы закончили, я был вымотан так, что с трудом двигался. Пот начал высыхать по всему телу.
– Тебе не следует принимать холодный душ, приятель, – заметил тренер, – возня с холодным душем хороша для парней, у которых под кожей толстый слой жира. И даже в таком случае он приносит гораздо меньше пользы, чем обычно думают. Сейчас прими теплый душ, не горячий, чуть потеплей, чем температура тела. Попробуй струю рукой, потом залезай под нее. Она сначала покажется тебе холодной, и тебе захочется добавить горячей воды, но делать этого не стоит. Все, что тебе надо: стой, намыливайся и как следует растирайся. Потом сделай воду попрохладней, но не настолько, чтобы перехватило дыхание, и продолжай охлаждать, пока не почувствуешь, что тебе хочется выскочить. И тогда моментально выскакивай! Разотрись полотенцем, потом ложись в кровать и… ну, тогда я остальное беру на себя.
Я принял душ.
Луи в комнате ждал меня, и я распростер свое влажное ослабевшее тело на кровати. У него в руках была бутылка, и, когда он плеснул себе из нее немного на ладонь, мне почудился запах спирта, ореха и лавровишневой воды. Луи месил, толок, шлепал, растирал меня и повторял все снова. Восхитительное чувство, особое расслабление – не вялость, а новое рождение, будто бежит очищенная кровь по жилам, кожа горит и светится.
С кухни донесся грохот кастрюль. Луи тихо ругнулся, оторвался от меня, рывком открыл дверь и крикнул туда, где раздался кухонный шум:
– Эй, кто здесь повар, если не я?
Хелен низким голосом, в своей тягучей манере, ответила:
– Ты был им, Луи, теперь повышен до тренера. Теперь я организую завтрак.
Луи возвратился к кровати.
– Замечательная девушка, – заметил он, жесткими своими пальцами впиваясь в мои мышцы вдоль позвоночника.
Полчаса усиленного массажа минули. Наконец Луи посчитал, что с меня достаточно. Я оделся, чувствуя себя немного утомленным, но не вымотанным. Хелен уже накрыла на стол: грейпфруты, кофе, золотисто-коричневые тосты, толстые ломтики ветчины и яичница. Мы приступили к еде; Хелен еще поставила жариться в большой сковороде оладьи.
Я чувствовал голод, правда, не волчий, а вполне человеческий… Я ел и ел, а мой желудок все не мог угомониться. Луи с одобрением смотрел, как я мету все подряд.
Хелен с деланым испугом упрекнула Луи Хейзена:
– Он у тебя так растолстеет, что и ходить не сможет.
– Не наберет больше трех фунтов, – успокоил Луи. – Боксер расходует энергию и, чтобы ее восполнить, должен есть. У Дональда не будет ни унции жира, и, братцы, каким же крепким парнишкой он станет!
Взгляд Хелен столкнулся с моим.
– Откуда такое внезапное желание овладеть мужским искусством самозащиты? – спросила она.
– Я устал служить для других живой боксерской грушей.
– И поэтому ты бросил работу, нанял инструктора по боксу и с ходу приступил к бегу, массажу, урокам бокса и регулярным тренировочным боям?
– Совершенно верно, Хелен.
– А когда ты чего-то хочешь добиться, ты не останавливаешься на полдороге, не так ли?
– Так.
– По крайней мере, в некоторых делах… – Хелен отвернулась.
Луи продолжал свой инструктаж:
