43
Мунн Ли Компор, член Совета Терминуса, неуверенно смотрел на них, протягивая Тревицу правую руку.
Тревиц сурово посмотрел на эту руку, не взял ее и сказал, обращаясь очевидно к воздуху:
— Я не могу позволить себе устроить беспорядок на чужой планете, за что меня могут арестовать, но я безусловно, это сделаю, если этот субъект подойдет на шаг ближе.
Компор резко остановился, потом, бросив неуверенный взгляд на Пелората, тихо сказал:
— Может быть вы разрешите мне рассказать? Выслушаете меня?
Пелорат переводил взгляд с одного на другого, нахмурив брови. Он спросил:
— Что это значит, Голан? Мы прибыли на такую далекую планету и тут же встретили вашего знакомого?
Тревиц не отрывая взгляда от Компора, повернулся, чтобы показать, что обращается к Пелорату.
— Это, — сказал Тревиц, — судя по внешнему виду, человеческое существо. Оно когда-то было моим другом на Терминусе. Я привык доверять друзьям и рассказывал ему о своих взглядах, не предназначенных для всеобщего сведения. Оно во всех подробностях пересказало все властям и не позаботилось сказать об этом мне. Поэтому я угодил в ловушку и нахожусь в ссылке. А теперь оно желает, чтобы его принимали за друга.
Он полностью повернулся к Компору и попытался причесать пальцами свои кудри, чем привел их в еще больший беспорядок.
— Послушайте, что вы здесь делаете? Почему из всех планет Галактики, на которых вы могли очутиться, вы очутились на этой? И почему именно сейчас?
Компор наконец опустил руку и перестал улыбаться. Обычное для него выражение самоуверенности исчезло, и он стал казаться моложе своих тридцати четырех лет. Он заметно огорчился.
Тревиц быстро огляделся.
— Здесь? Вы хотите говорить здесь, в общественном месте? Вы хотите, чтобы я сшиб вас с ног, когда мне надоест слушать ваше вранье, здесь?
Компор поднял руки и соединил ладони.
— Это самое безопасное место, поверьте мне, — и тут же осознав, что собирается сказать Тревиц, торопливо добавил: — Или не верьте мне, неважно. Я говорю правду. Я пробыл на планете на несколько часов больше вас и все узнал. Сегодня на Сейшелах особенный день — день медитации. Почти все сидят (или должны сидеть) по домам. Видите, как здесь пусто. Не думаете же вы, что здесь пусто всегда?
Пелорат кивнул и сказал:
— А я удивляюсь, почему в таком месте пусто. Он сказал на ухо Тревицу: — Почему бы не дать ему сказать, Голан? У бедняги несчастный вид, может быть, он пытается извиниться. Нечестно не дать ему шанса.
— Похоже, профессору Пелорату хочется вас выслушать, — сказал Тревиц. — Я решил оказать ему эту услугу, но вы окажете услугу мне, если выскажетесь быстро. Сегодня, может быть, подходящий день, чтобы выйти из себя. Если все медитируют, то беспорядок, который я учиню, может не собрать стражей закона. Может быть, завтра так не повезет. Зачем упускать удобный случай?
Напряженным голосом Компор сказал:
— Если вам так хочется ударить меня, пожалуйста! Я даже не стану защищаться, давайте, бейте меня, но только выслушайте!
— Ладно, говорите, я немного послушаю.
— Во-первых, Голан…
— Называйте меня Тревиц, мы с вами не настолько близки.
— Я все объясню, — сказал Компор, — но только с начала. — Во-первых, Тревиц, вы слишком хорошо старались убедить меня в ваших взглядах…
— Но вы это ловко скрывали, Я готов поклясться, что мои взгляды вас забавляли.
— Я пытался улыбаться, чтобы скрыть от себя, что ваши взгляды меня отчаянно беспокоили… Слушайте, давайте сядем вон там у стены. Кто-нибудь может войти, и нам не обязательно привлекать внимание.
Трое мужчин медленно пересекли зал. Компор снова заискивающе улыбался, но на всякий случай держался на расстоянии вытянутой руки от Тревица.
Они уселись. Кресла мягко подались и приняли фopмy тела. Пелорат удивился и даже попытался встать.
