В конце концов, если все люди происходят с одной планеты, эта планета должна иметь реальные особенности, которые присутствуют во всех материалах. Объяснять ли математические детали?
— Спасибо, — сказал Тревиц. — Не сейчас. Но откуда вы знаете, что математика не ввела вас в заблуждение? Например мы знаем, что пять веков назад первые колонисты прибыли на Терминус с Трантора. Но потом присоединились люди с десятков, если не с сотен, других планет. И кто-нибудь может предположить, что Хари Селдон и Салвор Хардин, которые не были рождены на Терминусе, прибыли с Земли.
И что под названием Трантор скрывается Земля. И второе. Если бы Трантор стал объектом поиска — то планету, у которой вся поверхность покрыта металлом найти не удалось бы, и ваш компьютер устранил бы эти материалы как невозможное, как миф.
— Беру назад свои слова о солдатах и политиках, — одобрительно сказал Пелорат. — У вас замечательное интуитивное чутье, мой дорогой друг. Конечно, мне пришлось создать средства контроля. Я изобрел сотни подделок с искажением истории и подражаний мифам и попытался включить эти подделки в модель. Одно из моих сочинений касалось даже ранней истории Терминуса. Компьютер отверг их все. Все. Конечно, может быть, я просто не очень талантливый сочинитель, но я старался изо всех сил.
— Я в вас уверен, Янов. И что же ваша модель говорит о Земле?
— Ряд определений разной достоверности. Можно построить вероятностный профиль. Например около девяноста процентов населенных планет Галактики имеют период вращения между двадцатью двумя и двадцатью шестью галактическими стандартными часами.
Тревиц прервал его.
— Я надеюсь, Янов, что вы не придали этому значения. Здесь нет загадки. Пригодная для заселения планета не должна вращаться слишком быстро, чтобы не было условий для невыносимых бурь. Или слишком медленно, чтобы не было резких температурных перепадов. Люди отбирают для колонизации планеты с приемлемыми характеристиками, так что это вовсе не совпадение и ничего в этом удивительного нет.
— Кстати, — спокойно сказал Пелорат, — в обществоведении это явление хорошо известно, думаю, и в физике, хотя я не физик и на этот счет не уверен. Это называется «антропоморфный принцип». Но вопрос в другом — где находится планета, послужившая моделью? Какая планета совершает оборот в точности за одни стандартные сутки — двадцать четыре стандартных галактических часа?
Тревиц задумался, выпятив нижнюю губу.
— Вы думаете, это Земля? Галактический стандарт мог основываться на характеристиках любой планеты.
— Это маловероятно. Это не по-человечески. Трантор двенадцать тысяч лет был столицей Империи и двадцать тысяч лет — самой населенной планетой. И все же он не навязал остальной Галактике свой период вращения в 1,08 стандартных суток. А у Терминуса период вращения 0,91 стандартных галактических суток, и мы не навязываем его нашим доминионам. Каждая планета использует у себя свою локальную систему, а в межпланетных вопросах преобразует сутки в галактические стандартные с помощью компьютеров. Галактические сутки должны происходить с Земли!
— Почему?
— Во-первых, Земля когда-то была единственной обитаемой планетой, и ее сутки и год должны были стать стандартом и, вполне вероятно, остались стандартом из-за социальной инерции, когда заселялись другие планеты. Во-вторых, моя модель вращается с периодом в точности двадцать четыре стандартных галактических часа и обходит свое солнце в точности за один стандартный галактический год.
— Может быть, это совпадение?
Пелорат рассмеялся.
— Теперь вы говорите о совпадениях. Вы рискнули бы поставить на то, что это простое совпадение?
— Ну, ну, — пробормотал Тревиц.
— Но это еще не все. Существует архаическая мера времени, называемая месяцем…
— Я об этом слышал…
— Месяц очевидно соответствует приблизительно периоду обращения вокруг Земли ее спутника, однако…
— Да?
— Один поразительный фактор модели Земли — это ее гигантский спутник, диаметром больше четверти диаметра самой Земли.
— Никогда не слышал ни о чем подобном, Янов. В Галактике нет населенной планеты с таким спутником.
