— Долго, Спикер?
— Пока я за вами не прилечу. Запасы истощить, я думаю, вы не успеете. Если я задержусь сверх ожиданий, вы можете найти дорогу к какой-нибудь обитаемой планете Сейшельского Союза и подождать там. Где бы вы ни оказались, я вас найду.
— Как скажете, Спикер.
— И не беспокойтесь. Я справлюсь с этой таинственной Геей, а если понадобится, то и с пятью кораблями Сообщества.
67
Литторал Тубинг семь лет был послом Сообщества на Сейшелах. Этот пост его вполне устраивал.
Тубинг был высоким и толстым и носил густые каштановые усы, хотя мода в Сообществе и на Сейшелах требовала гладко бриться. Дожив до шестидесяти четырех лет он хорошо овладел искусством придавать непроницаемое выражение резким чертам своего лица. Нелегко было разглядеть его отношение к работе.
А этот пост его вполне устраивал. Он позволял Тубингу держаться в стороне от политической суматохи на Терминусе, что он ценил, и дарил ему жизнь сейшельского сибарита, а также возможность содержать жену и дочь так, как они привыкли. Беспокойства он не хотел.
Кроме того, он недолюбливал Лионо Коделла, возможно, из-за того, что Коделл тоже носил усы, хотя поменьше, покороче, серовато-белые. В старые времена ни у кого из известных политических деятелей, кроме них, не было усов, и между Тубингом и Коделлом было настоящее соревнование в этой области. Теперь (думал Тубинг) соревнование потеряло смысл, усы Коделла стали жалки.
Коделл уже был Директором Безопасности, когда Тубинг еще жил на Терминусе и собирался соперничать с Харлой Бранно на выборах Мэра. Пока от него не откупились местом посла на Сейшелах. Конечно Бранно сделала это в своих интересах, но он понимал, что этим постом обязан ее доброй воле. Но к Коделлу он почему-то не испытывал благодарности.
Возможно, Тубинг не любил Коделла из-за его вечной веселости и постоянно дружелюбной манеры, даже в тот момент, когда он решает, каким именно способом перерезать вам горло.
И вот Коделл сидел перед ним в виде гиперпространственного изображения, как всегда, веселый и дружелюбный. Тело Коделла, конечно, находилось на Терминусе, и Тубинг был избавлен от необходимости вставать, пожимать руку и приглашать садиться.
— Коделл, — сказал он, — я хочу, чтобы эти корабли были отозваны.
Коделл приветливо улыбнулся.
— Так ведь и я тоже хочу, но старушка уперлась.
— Известно, что вам иногда удавалось ее отговорить.
— Иногда. Возможно. Если она сама хочет, чтобы ее отговорили. На этот раз она не хочет… Выполняйте свою работу, Тубинг, успокаивайте Сейшелы.
— Я думаю не о Сейшелах, Коделл. Я думаю о Сообществе.
— Как и мы все.
— Коделл, не уклоняйтесь. Выслушайте меня.
— Охотно. Только у нас сейчас времечко горячее, и я не смогу слушать вас вечно.
— Я постараюсь покороче, насколько это возможно при обсуждении распада Сообщества. Если эта линия гиперсвязи не прослушивается, я буду говорить открыто.
— Не прослушивается.
— Продолжаю. Несколько дней назад я получил сообщение от Голана Тревица. Я помню Тревица по тем временам, когда сам занимался политикой. Он был в комиссии по перевозкам.
— Это дядя молодого человека, — сказал Коделл.
— А-а, значит, вы знаете, какой Тревиц послал мне сообщение. Я с тех пор собрал информацию. Он был членом Совета, и после недавнего, успешно разрешившегося Селдонского кризиса его арестовали и выслали.
— Верно.
— Я этому не верю.
— Чему вы не верите?
— Что его выслали.
— Почему же нет?
— Когда это хотя бы одного гражданина Сообщества высылали? — вопросил Тубинг. — Он арестован или нет? Если арестован, предстал или нет перед судом? Если суд был, осужден он или нет? Если осужден, то он оштрафован, отозван, опорочен, посажен или казнен. Никого не высылают.
— Все когда-нибудь делается впервые.
— Чепуха! В усовершенствованном военном корабле? Каждый дурак догадается, что его со специальной миссией, послала ваша старушка. Кого она думала провести?
— И в чем, по-вашему, состоит эта миссия?
— Возможно, найти планету Гея.
Лицо Коделла стало менее приветливым, и в его главах появилась необычная твердость. Он сказал:
— Я знаю, что вы не стремитесь принимать на веру мои слова, господин посол, но особо прошу вас поверить мне сейчас. В то время, когда высылали Тревица, ни мэр, ни я не слышали о Гее. Мы впервые услышали о Гее только вчера. Если вы поверили, можем продолжать разговор.
