— Это очень интересно, — сказал Маркхэм. — Возможно, вы потрудитесь объяснить назначение андроидов, Соломон?
— Конечно, сэр. Хотя я не думаю, что это сможет изменить ваши своеобразные представления… Ваша примитивная психика воспринимает нас через призму анимизма. Вы видите андроидов как мрачных, полных угрозы существ, чья цель свести до минимума возможности человечества. Но, мистер Маркхэм, делая это, вы отрицаете историю нашего создания. Первоначально мы были созданы как слуги — в мире, в котором не хватало, очень не хватало людей. Мы были запрограммированы выполнять однообразные задания, делать работу, которая хоть и была важной, но человеку казалась неинтересной или отвратительной. Наши возможности оценили, сфера нашей деятельности расширилась, и вскоре мы стали контролировать всю экономику государств. Вы рассматриваете это как продуманный захват власти. Мы же знаем, что это просто логическое следствие расширения наших возможностей в желании быть полезными. Вы пытаетесь уничтожить не самовольных агрессоров, вы напали на своих механических рабов. Это не просто глупо, это влечет беду.
— Блестяще, — воскликнул Проф. Хиггенс с иронией. — Считайте, что мы вам рукоплещем. Я вообще-то был профессором философии, Соломон, пока один из ваших милейших андроидов-слуг не освободил меня от этой одиозной задачи. Поэтому я стал Беглецом, что дало мне массу времени, чтобы поразмыслить над таким отвлеченным понятием, как природа жизни. И я пришел к заключению, что — помня о бесконечном величии Бога — жизнь не обязательно должна ограничиваться обычными эталонами. Итак, я спросил себя, воспроизводятся ли андроиды? Ответ был — да! Затем я спросил себя, эволюционируют ли андроиды? И ответ был — да! Затем я спросил себя, пытаются ли они подавить свое окружение? И, со ссылкой на мой собственный опыт, я ответил — да! И, наконец, я спросил себя, имеют ли они цель, имеют ли они самосознание, знают ли они, что делают? И мне надо было просто взглянуть на то, что происходит в республике, чтобы найти ответ.
— Значит, вы тоже полагаете, что мы живые? — вежливо спросил Соломон.
Неожиданно Вивиан очнулась от оцепенения, в которое впала при виде премьер-министра. Она выхватила пистолет у Марион-А.
— Если вы живой, значит, можете и умереть!
Соломон поклонился:
— Мне очень жаль, что придется разочаровать вас, мадам. Но в моей программе нет страха. Кроме того, поскольку в моей груди находится встроенный маленький автоматический передатчик, я думаю, что теперь Британский Музей уже полностью окружен.
Как только Вивиан выстрелила, снаружи тоже началась стрельба — как если бы нападавшие ждали этого сигнала. Первая пуля прошла через основной центр управления Соломона. Он пошатнулся, все еще улыбаясь. Вторая пуля ударила его в грудь, но не задела энергетический блок. Ударная сила выстрела отбросила его к стоящему вертикально саркофагу. По-прежнему улыбаясь, он сказал сдавленным, низким голосом:
— А также я не запрограммирован на боль!..
Третья пуля с шумом ударилась в лоб, и он картинно свалился в саркофаг.
В это время Маркхэм увидел Пола Мэллориса, который, спотыкаясь, шел по Галерее. На руках он нес тело девушки, его голова была замотана окровавленной тряпкой.
— Пол, что за чертовщина?
— Шона, — тяжело дыша, сказал Пол. — Ловушка. Мне бы следовало опасаться этого. Она меня чуть не прикончила, с помощью взвода андроидов.
— Кто убил ее?
Пол мрачно посмотрел на бледное, усталое лицо Маркхэма:
— Я… Она больше не была настоящей Шоной. Я хочу похоронить ее как положено, когда все это закончится, Джон. Я язычник и чертовски сентиментален!
Он осторожно положил ее в тени большой старинной пушки. Хелм Криспин молча прикрыл тело старым плащом.
— Пол, Христа ради! Что происходит снаружи?
— Ох, да! — Пол Мэллорис, казалось, был как во сне. — Андроиды-убийцы повсюду. Хорошо, я захватил с собой достаточно людей, чтобы пробиться сюда.
Стрельба усилилась, и теперь это был сплошной поток выстрелов. Шальные пули уже залетали даже в Египетскую Галерею и рикошетировали от стен с противным, тревожным визгом.
