«Ай-у. Надо идти. Сейчас же!»
И он покинул деревню, не взяв с собой ничего, кроме ножа, который всегда висел у него на поясе.
Поднимаясь по каменным ступеням, он думал лишь о том, как примет его любимая женщина, и надеялся на лучшее.
Издалека доносился волчий вой, где-то пели любовные песни лягушки.
«Пусть моя женщина простит меня. И согласится стать моей женой», — как заклинание шептал он.
Ты свой исправишь труд:
Видны огрехи тут.
Роберт Браунинг
Полковник Грин выбранил Пьера за его уход из форта. Пьер разозлился, но промолчал. Он не привык, чтобы ему указывали. Даже тот, кто дал ему приют, не смеет диктовать ему.
И теперь, когда все заснули, Пьер твердо решил уйти.
Если тут запахнет жареным и англичанам придется выбирать между Пьером и индейцами, нетрудно догадаться, кто окажется лишним, — конечно же, он, Пьер Дюсо.
Значит, надо устранить причины, которые могут подтолкнуть англичан к такому выбору. Кроме Цветущей Долины, его опознать некому. И когда она замолчит навсегда, Пьер снова сможет жить, как ему заблагорассудится.
Значит, решено, надо идти в лес, к ловушке.
Крадучись, Пьер пробрался к оружейной кладовой Форта, нашел там нож с ножнами и повесил себе на пояс, а потом на цыпочках подошел к двери и отворил ее.
Громко скрипнули петли. Француз вздрогнул и оглянулся.
Все тихо, форт спит. Только сопят да храпят, ротозеи.
Его никто не услышал.
Криво усмехнувшись, он вышел на крыльцо, медленно притворил за собой дверь, перебежал залитый лунным светом двор и скоро исчез под прикрытием деревьев на опушке леса.
Восстанавливая дыхание, он оглянулся и внимательно осмотрел каждое окно. Света нигде не видно.
Так и есть — все дрыхнут. Но надо поторапливаться — к утру, пожалуй, лучше снова быть в форте и мирно спать в своей постельке…
Он пообещает Цветущей Долине, что не причинит ей вреда и согласен спасти, если она, в свою очередь, пообещает не обвинять его в похищении.
А потом вытащит из ямы и всадит ей нож в брюхо. Очень хочется поглядеть на ее рожу, когда она будет истекать кровью.
Вот уж он повеселится, когда снова сбросит ее в яму и засыплет всяким мусором, чтобы даже лесные твари, вынюхивающие падаль, не могли найти ее гниющего мяса.
Довольный собой, Пьер Дюсо поспешил вперед. Он хорошо запомнил разные приметные кусты и деревья, он не собьется с пути и скоренько доберется туда, где лежит Цветущая Долина, мечтая, что ее кто-то спасет.
Уже через часок он снова уснет сладким сном и проспит до тех пор, пока ничего не подозревающие англичане разбудят его к завтраку.
Пьер снова усмехнулся. Он был уверен, что на этот раз ему ничего не помешает.
Кто осуждает твой беспечный нрав,
Кого пленяет юный твой успех.
Но, прелестью проступки оправдав,
Ты в добродетель превращаешь грех.
Уильям Шекспир
Солнечный Ястреб летел как на крыльях, все больше утверждаясь в своем решении. Он поговорит с ней во что бы то ни стало. Даже если его появление переполошит всю деревню, если ее воины схватят его. На этот раз он покинет ее деревню только тогда, когда между ними все решится.
Когда она узнает, что ради нее он решил отказаться от звания вождя, ей придется поверить в его любовь. Разве можно найти более убедительное доказательство? Ведь он готов отказаться от всего, что до сих пор было для него единственным смыслом жизни… Пока не появилась она.
Но сегодня ночью она навсегда поверит, что он любит ее всем сердцем.
Рассуждая таким образом, он старался не думать о том, что скажет его община, узнав об этом решении. Смогут ли люди понять, что ради любви к Цветущей Долине стоит пожертвовать званием вождя.
Молодой вождь так погрузился в свои мысли, что только в последний момент заметил перед собой странное нагромождение веток и чуть было не свалился в яму, но сумел удержаться, вовремя почувствовав отсутствие опоры.
Молодой вождь помотал головой, приходя в себя, и понял, что едва не угодил в ловушку для волков. А там, наверняка, мечется разозленное животное — нет сомнений, что кто-то уже успел провалиться вниз сквозь тонкий настил.
Из ямы донесся слабый стон. Солнечный Ястреб вздрогнул от неожиданности и замер. Стон повторился, и он понял, что в ловушку попался не зверь, а человек.
