— Нет, не обидел. Но столько всего произошло…
— И когда только успело столько всего произойти?
— Можно было догадаться, что вечер, начатый с броска бутербродом, будет иметь столь же феерическое продолжение.
— И что, имело?
— У меня-то да, а у тебя? Как тебе Пауло?
— Думаю, я соглашусь выйти за него замуж.
— Он что, уже сделал тебе предложение? — Ники все же удивилась, хотя, когда дело касалось Мэгги, нужно было быть готовым ко всему.
— Да нет, конечно. Мы же только что познакомились, о каком предложении может идти речь? Но он обязательно его сделает, можешь не сомневаться, только чуть позже. Правда, его мамаша, судя по тому, что я смогла вытянуть из Пауло, терпеть не может американок. Я уже обдумываю план завоевания своей будущей свекрови, и, знаешь, ничего, кроме убийства, мне в голову не приходит.
— А как же булочки с марихуаной?
— Точно, вот тут они и пригодятся. И грех на душу брать не придется, да и радостные минуты доставлю старушке.
— Да… — задумчиво произнесла Ники. Мыслями она была далеко отсюда.
— Ну хватит киснуть, рассказывай, что натворил граф.
Ники попыталась без эмоций четко и ясно изложить все, что с ней произошло с того момента, когда Рауль за руку увел ее с бала. Тем не менее несколько раз она срывалась, начинала плакать, еще пару раз впадала в бешенство, угрожая поубивать всех местных аристократов и сжечь имение Рауля, и, завершив описание своих злодеяний, наконец замолчала.
Мэгги обняла Ники.
— Да, подруга, положение у тебя врагу не пожелаешь. Смотри сама. Ты переспала с мужчиной, красивее которого не то что ты, даже я не видела в своей жизни. Настоящий граф и миллионер запал на тебя. Это, безусловно, кошмарная ситуация. Вдобавок тебе придется целых три месяца вкалывать у него на плантациях, рубить сахарный тростник, наверное? Или нет, быть няней у его сына. А за то, что ты будешь горбатиться на него, он спасет твоих родителей от разорения. Да, от всего этого впору сесть и заплакать.
Когда Мэгги так просто и логично разложила все по полочкам, Ники стало легче. Ники не рассказала подруге только одну вещь, самую главную — Рауль прочно занял место в ее сердце.
— Ники, — позвала ее Мэгги, словно прочитав ее мысли, — ты что, влюбилась?
— Я? В кого? В этого самовлюбленного аристократа, в человека, который привык менять женщин, как перчатки, и относится к ним соответственно?
— Все ясно. Значит, влюбилась. А почему ты думаешь, что он плохо обращается со своими перчатками? Я уверена, они у него аккуратненько лежат в шкафчике, одна к другой.
— Вот именно, одна к другой.
— Ладно, идем ужинать, все равно на голодный желудок ничего хорошего на ум не придет.
Перед сном Ники окончательно решилась принять предложение Рауля, ведь другого выхода нет.
Мне придется переехать в его имение и познакомиться с его сыном, думала девушка. Неизвестно еще, что это за ребенок, сложно оставаться милым малышом, если любое твое желание сию же секунду исполняется. Надо собрать вещи, поговорить с родителями. А Мэгги? Как я оставлю ее одну?
— Ники, — позвала ее Мэгги, — ты не спишь?
— Нет.
— Что ты надумала?
— Я соглашусь.
— Тогда удачи тебе! За меня можешь не переживать, я уже одной ногой здесь, а другой в имении Пауло, — сказала Мэгги.
— Ох, подруга, ты ведь совсем его не знаешь…
— Того, что я знаю, вполне достаточно, чтобы оставить свою шикарную жизнь в Нью-Йорке и поселиться в скромном имении Пауло.
Утром Ники вкратце рассказала родителям о плане спасения фермы. «Вкратце» означает, что она исключила все, что могло вызвать лишние вопросы, волнения, двусмысленность. И все же вопросы возникли. Полмиллиона за три месяца работы няней! Такую сумму, по мнению отца, можно заплатить только в случае, если няней будет Мадонна, да и то за такие деньги она должна была бы вдобавок к обязанностям няни еще и в коровнике петь вечерами, ведь не секрет, что от хорошей музыки удои повышаются на глазах. И все же родители, будучи людьми проницательными, прямо спросили, не имеет ли Рауль на их дочку виды, а точнее не намерен ли он использовать ее саму, а не ее профессиональные качества. В таком случае Марио намерен вызвать графа на дуэль, да-да, на настоящую дуэль. Пусть не думает, что может купить кого-то из семейства Мендес за каких-то полмиллиона! — возмущался отец.
