Подруги еле успокоили его и постарались внушить мысль о благородстве графа и о том, что он просто по-соседски решил помочь, узнав об их беде. А Ники в свою очередь решила помочь графу тоже исключительно по-соседски и заняться образованием его ребенка. Наконец все успокоились и вздохнули с облегчением, у всех были для этого свои причины.
— Па, мне придется переехать в имение Рауля, — осторожно сказала Ники.
— Это еще зачем?
— Но ведь я буду няней у его сына, мне нужно находиться в их доме, присматривать за малышом.
— Ничего себе малыш! Ему уже двенадцать лет, я в его возрасте уже работал. Пусть приезжает сюда, будешь заниматься с ним английским здесь.
— Па, да ты что? Как здесь?
Мэгги пришла на помощь подруге:
— Все дело в том, что Рауль уезжает на месяц, кто-то должен все время присматривать за его сыном, так что Ники удобнее будет жить в имении. Зато я остаюсь с вами, правда, ненадолго.
— Как ненадолго? Ты же на месяц приехала.
— Да, но я уже встретила своего принца и, вполне возможно, скоро перееду к нему.
— И кто же этот счастливчик?
— Пауло Кортес, — довольным тоном объявила Мэгги, словно поймала небывалого размера рыбу и теперь хвасталась перед заядлыми рыбаками.
— Да ты что, детка! Ты его мамашу видела хоть раз?
— Нет, но он собирается нас познакомить, — настороженно ответила Мэгги.
— Да это же мегера! Вся округа от нее в ужасе, даже не думай идти к ней, еще отравит.
Энн, увидев испуганное лицо Мэгги, постаралась ее успокоить:
— Да ладно тебе, Марио, не такая уж она и ужасная. Просто любит своего сына до безумия и готова растерзать любую девушку, которая посмеет приблизиться к нему.
— Спасибо, что успокоили, — кисло произнесла Мэгги.
— Ну ничего, в конце концов, тебе же не с ней жить, а с ее сыном, — начал Марио. — Хотя какая разница? Все одно не даст житья. Крепись, детка. Если что, подкину тебе крысиного яду, хотя может и не сработать, слабовато для такой мадам.
— Может, осиновый кол поможет? — предположила Мэгги. Она не любила неразрешимых ситуаций и всегда старалась найти выход.
Ники плохо спала последнюю ночь дома. Она ненавидела переезды, пусть даже предстояло переселиться в настоящие графские апартаменты. Да и Мэгги не давала покоя, она всю ночь проговорила с Пауло по телефону.
То ему не спалось и он звонил ей, то ей не спалось и она звонила ему. Ники выслушала всю историю жизни подруги, само собой, измененную до неузнаваемости. Мэгги, согласно озвученной версии, дочь богатых и знаменитых родителей. Она решила не почивать на их лаврах, а всего добиться сама, поэтому уехала из дому и начала самостоятельную жизнь. А добилась она многого, в Нью-Йорке Мэгги топ-менеджер крупной компании. Директор недавно повысил ее за то, что она вся отдавалась работе. На этой фразе Ники не выдержала и расхохоталась. Мэгги в это время объясняла Пауло, что у ее подруги вследствие крайне нервной работы стали возникать приступы безудержного смеха, а врачи только руками разводят, мол, случай научной практике неизвестный.
Когда Мэгги наконец закончила разговор, в Ники полетела подушка.
— Ты можешь хотя бы притвориться, что спишь, или, по крайней мере, не смеяться в самых компрометирующих местах?!
— Прости, Мэгги, но информация о том, что ты целиком и полностью отдаешься работе, меня просто сразила наповал, — смеясь, сказала Ники. — Зачем ты морочишь голову бедном юноше?
— Это кто здесь бедный юноша? Это я бедная девушка! А ты знаешь, Ники, что все люди на земле делятся исключительно по одному признаку — по тому, как они едят картошку?
— Да ну? Значит, мы с тобой по разные стороны баррикад. Я ем в меру, а ты за троих.
— Да нет же. Просто есть те, для кого картошка основное блюдо, а есть те, для кого это гарнир, — заявила Мэгги и с довольным видом откинулась на подушку, наблюдая за выражением лица подруги.
Ники впервые услышала о таком способе социального деления и, подумав, согласилась:
— Ты права. И откуда в тебе столько жизненной мудрости, а с виду такая…
— Какая? — угрожающе спросила Мэгги.
— Красивая.
— То-то же. Красивая — не значит глупая. Я хочу одного — есть картошку на гарнир, и это мне может обеспечить Пауло.
