Нет, как вам это понравится, а? Я уже второй день вожусь с ним, рискую, можно сказать, своей жизнью и свободой, а он еще недоволен!
Все мамины наставления о том, как следует вести себя с начальником и вообще с людьми, вылетели у меня из головы.
Я уперла руки в боки, набрала воздуха, и тут Сарычев увидел мое лицо и попятился.
– Извини, – сказал он, втянув голову в плечи, – извини, я был не прав. Но это же чужое…
– Перебьешься, – процедила я. – Иначе никуда не пойдешь. Джинсы, так и быть, можешь оставить, авось никто не заметит, что они из дорогого магазина.
Он тяжко вздохнул и напялил поношенные шмотки. Я натянула ему поглубже берет, чтобы не видно было волос, и навела темные круги под глазами. Затем добавила тональником желтизны – и готово, передо мной был немолодой, сильно побитый жизнью, наверняка пьющий мужчина с творческой жилкой, ни капли не напоминавший успешного до недавнего времени бизнесмена.
Напоследок я вымазала его белые кроссовки черным кремом для обуви и осталась довольна своей работой.
Сарычев пытался возражать, но я пресекла это одним мановением руки.
Через сорок минут мы уже были на вокзале. Машину я поставила за три квартала в каком-то открытом дворе, потому что рядом остановиться нет никакой возможности.
Пройдя через главный зал, мимо памятника Петру Великому, возле которого на груде рюкзаков расселись подростки с гитарами, мы вышли на площадку перед перронами.
– Дальше я пойду одна! – заявила я твердо. – А ты можешь осуществить свой первоначальный план – затеряться в толпе…
Неподалеку имелось маленькое кафе, отгороженное от толпы стеклянными стенами.
Сарычев решил, что это подходящее место, чтобы затеряться. Он вошел в кафе и занял место, откуда хорошо просматривалась площадка перед перроном, а я на всякий случай огляделась по сторонам и двинулась дальше.
Книжный лоток я нашла без труда, однако книг на нем уже не было – продавец сложил их в тележку и собрался уезжать.
Я кинулась к нему в панике.
– Вы уже закрылись?
– Закрылся, закрылся! – проворчал он, укладывая в тележку последние книги. – И так уже лишних полчаса переработал! Нужно и честь знать! Делу, конечно, время, но надо и отдохнуть!
– Ой, а мне очень нужна одна книжка…
– Иди в книжный магазин, – проворчал он недовольно. – Вон, в большом зале магазин есть, там книжек сколько угодно, он круглосуточный…
– Да мне определенная книжка нужна, у них такой нету.
– Да? И какая же тебе нужна книга?
– «Уголовный кодекс». Мне говорили, у вас есть.
– И правда есть. Только я ее уже убрал. Приходи завтра… с десяти утра я уже буду здесь.
– А мне сегодня нужно… очень нужно! – Я молитвенно сложила руки.
– И зачем же такой девушке понадобился «Уголовный кодекс»? Неужели сбила кого-то на машине?
– Нет, дяденька, я студентка, на юридическом учусь, у меня завтра экзамен, а я еще к нему не готова… если я не подготовлюсь, меня могут отчислить…
– Поздно же ты спохватилась… хотя я ведь тоже когда-то был студентом и вечно все откладывал на последний день… ладно, так и быть… подожди…
Он наклонился над своей тележкой, порылся в ней и достал толстый том в мрачной темно-коричневой обложке.
«Уголовный кодекс».
– Надо же, – бормотал продавец, – то никому она не была нужна, а то за один день уже двое интересуются… надо будет еще одну взять… ну, так что – покупаешь?
– Непременно!
Он назвал цену, и я, не торгуясь, отсчитала ему деньги.
Ничего, Сарычев заплатит.
Дядечка со своей тележкой потянулся в сторону площади, а я, выждав, когда он скроется в толпе, запустила руку в переплет книги и пошарила там.
Ничего не найдя, посмотрела вслед продавцу.
Его уже не было видно.
Неужели это не та книга?
Нет, Майка четко сказала: «Уголовный кодекс», а тут вряд ли было два экземпляра… И один-то долго лежал, кому такой кирпич понадобится…
Может быть, кто-то уже добрался до этой книги?
Я взяла том за корешок и потрясла его.
Проходившая мимо старушка интеллигентного вида с осуждающим видом покачала головой:
– Разве можно так с книгами обращаться? Вот она, современная молодежь! Совершенно не ценят книги! Вот, книга уже порвалась, из нее страница выпала!
