Кофе за это время, разумеется, сбежал и залил всю плиту.
Пробравшись сквозь залежи хозяйского бесполезного барахла, я добралась до раскладушки и услышала доносящийся из-под нее мучительный стон.
– Можно вылезать! – объявила я милостиво. – Они ушли. Отбой воздушной тревоги.
Никто, однако, не вылезал. Из-под раскладушки снова донесся жалобный стон.
Я подняла раскладушку и увидела под ней скрюченного в три погибели Сарычева.
– Мне не встать… – пролепетал он измученным голосом. – Мне не разогнуться… у меня, наверное, радикулит…
Ага, еще миозит, трахеит, тонзиллит и острое воспаление коленной чашечки. Нет, до чего же мужчины неженки! Подумаешь, полчаса на полу полежал, а стонет так, будто его тяжело ранили.
– Ну вот, только этого мне не хватало! – проговорила я возмущенно. – И что теперь с тобой делать?
– Помоги подняться… – проныл он.
Я покачала головой, вздохнула и перевернула его на живот, после чего он встал на четвереньки и пополз с балкона. Что ж, так даже лучше, соседи не увидят.
В комнате я помогла Сарычеву подняться на ноги. Стеная и охая, он едва доплелся до дивана.
Ну, до чего же болезненный мужчина! То ногу подвернет, то радикулит его прихватит…
– Это от неудобного положения! – жаловался Сарычев. – От того, что я здесь сидел, скорчившись…
– Лучше так, чем в камере! – отрезала я.
На этот раз он промолчал.
– И что теперь с тобой делать? – вздохнула я.
– Может быть, горячий душ поможет…
Кое-как он добрел до ванной.
Я выдала ему чистое полотенце и долго слушала доносящиеся из ванной жалостные стоны и шум льющейся воды.
Я уже забеспокоилась и хотела постучать в дверь, но он наконец выбрался из ванной – порозовевший, но все еще стеная, охая и потирая поясницу.
– У тебя есть какое-нибудь средство от радикулита? – осведомился он, кое-как умостившись на диване.
– Нет! – отрезала я. – Я радикулитом не страдаю!
– Как же так? В доме всегда должны быть самые необходимые лекарства…
– У меня пока здоровье в порядке, и никаких бесполезных лекарств я в доме не держу. И вообще, тебе сейчас не о пояснице нужно думать…
– А о чем? – Он посмотрел на меня в недоумении, как баран на новые ворота.
Я поразилась такому удивительному легкомыслию – и в то же время окончательно уверилась, что он не убивал свою жену. Он просто не способен на такой решительный шаг. Хотя если в состоянии аффекта…
Но тогда бы он не был так спокоен, когда после этого спустился ко мне в машину.
– Ты серьезно? За тобой полиция гоняется, тебя только что чуть не арестовали, ты прятался у меня на балконе – а ты беспокоишься из-за радикулита?
– Да, действительно… – Он пригорюнился, – но поясница-то болит… потом, ты меня разбудила в такую рань, я еще толком не проснулся…
– Это мне вместо благодарности? – возмутилась я. – В следующий раз не проси, чтобы я тебя спрятала!
– Ну, извини… – устыдился он. – Я не подумал…
– Вот именно – не подумал! По-моему, ты никогда не думаешь! А это бы тебе не помешало!
– Ну я же извинился…
– А вот как раз сейчас очень нужно подумать – что делать дальше? Куда податься? Не можешь же ты всю оставшуюся жизнь прятаться у меня на балконе!
– Да, действительно не могу… – Он вздохнул. – Там холодно и неудобно…
– Ну хоть в чем-то ты со мной согласился. Давай уже соберись, и подумаем вместе, что делать.
– А у тебя кофе есть? А то у меня спросонья голова не работает. Чашка кофе меня бы привела в рабочее состояние…
Я хотела ответить, что голова у него и в обычное время не очень, но решила не расстраивать его еще больше.
Тут я взглянула на часы и поняла, что на работу опоздаю.
– А ты вообще туда не ходи! – отмахнулся Сарычев, когда я стала ругаться.
– Как это? Я ведь не начальник и не хозяин фирмы. – Я решила не заводиться и быть терпеливой, потому что у Сарычева явно сбой в мозгах, не догоняет он, это точно. – Я не могу просто так на работу не прийти, меня уволят.
– Кто тебя уволит? – усмехнулся Сарычев. – Я? На эту тему можешь не беспокоиться.
– В том-то и дело, что теперь не ты там главный, – парировала я, – а Кисляев меня запросто уволит, чтобы власть проявить. Говорила же, что он в твоем кабинете уже обосновался.
