-- Вот это подойдет. - заявил Элак недовольным голосом, крутя перед носом у негритянки пузырьком, из которого до чутких ноздрей Нумы доносился свежий древесный аромат. - Как основа. Я внесу сюда тревожную ноту за счет лимона и зеленого мирта. Но это на каждый день. А какие духи я подберу для госпожи Бреселиды на вечер, тебе не узнать, старая обманщица!
И удалился. Прямо на рынок. К дешевым торгашам! Но Нума не сомневалась: ушлый козленок найдет то, что нужно. Не смотря на деревенский вид, она сразу почувствовала в Элаке сильного соперника. Не к добру он взялся именно за Бреселиду! Эту жемчужину в конском навозе, от которой и так на локоть разит царицей!
Элак и правда не плохо прогулялся по рынку. В лавках у самого порта он отыскал много ценного, а поскольку у козла по определению не может быть денег, молодой сатир забирал свертки с товаром, приказывая купцам прийти за деньгами завтра, во дворец, в покои "царевны Бреселиды". Здесь были и пурпурные ткани из Сибарсиса, и тончайшие египетские плащи-фаросы, а также щипцы для бровей, беличьи кисточки, краски для лица и тела, нежнейшие ассирийские мала, уже готовые благовония и рассыпчатые порошки, которые еще только предстояло смешать рукой истинного художника.
-- Откуда ты знаешь, как этим пользоваться? - спросила "амазонка", критически оглядев груду покупок. - Ты в деревне родился? Или прошел школу массажистов в Коринфе?
-- Не знаю. - честно признался Элак, разминая ей плечи. - Из меня лезет. А разве плохо я работаю?
Сатир уже больше часа колдовал над ее разнеженным новой ванной телом.
-- Полежи так. - юноша закончил массаж и набросил на расслабленную сонную Бреселиду мягкий шерстяной пеплос. - У меня пока руки отдохнут. Тебя еще стричь.
К удивлению хозяйки, сатир оттяпал совсем немного волос - чуть-чуть там, чуть-чуть сям - а потом взялся за горячие щипцы, и тут "амазонке" не поздоровилось. Он завивал до тех пор, пока на ее голове не образовалось подобие маленькой львиной гривы.
-- Я похожа на стриженную медузу Горгону. - вздохнула Бреселида. Надеюсь, сетка спасет положение.
-- Никаких сеток! - пан порылся в ларце с украшениями, выбрал тонкий золотой обруч и пересек им лоб госпожи.
-- Так не носят. - запротестовала Бреселида.
-- Будут носить. - Элак вытащил длинные серьги в виде белых эмалевых лебедей и осторожно вставил их в уши хозяйки. - Мне нравится.
-- Мне тоже. - протянула женщина, зачарованно глядя на себя в медное зеркало. -- Ты, и правда, волшебное создание. - она улыбнулась ему. - Я никогда не думала, что я...
Сатир приложил ей палец к губам.
-- Ты это ты. - мягко сказал он. - Вспомни себя в буковом лесу. Сейчас ты такая же.
Элак щелкнул пальцами, призывая рабынь с одеждой. Они принесли тонкую черную тунику с золотой вышивкой по подолу. Закалывал и драпировал ее пан сам. На бедра Бреселиде лег легкий пояс из витых цепочек.
Женщина было двинулась к выходу, но сатир удержал ее.
-- Подожди. Я хочу, чтоб ты пахла лимоном и лавром. Как ночь. Чувствуешь запах в садах?
"Амазонка" кивнула.
-- Мы его только усилим. -- Элак встряхнул двумя алебастровыми пузырьками.
-- Вот теперь ты готова идти во дворец. Эй, Нестор. Хватит спать! Госпожа отправляется. Ты составишь ей кампанию?
* * *
Освещенный множеством огней дворец, напоминал горящий светильник. Бреселида шла по открытой верхней галерее, соединявшей крепостные постройки акрополя с жилыми. Ей оставалось лишь спуститься к квадратному каменному бассейну, пересечь двор, где уже шло веселье, и присоединиться к пиру царицы в трапезной зале.
Тиргитао часто устраивала праздники - большие и маленькие - для всего двора и отдельно для избранных приближенных. Иногда ей вовсе не нужен был повод, чтоб веселиться. А сегодня приезд сестры совпал с разрешением от бремени Сабры, любимой египетской левретки царицы.
Царица ревностно следила, чтоб ни у кого при дворе не было таких же собак, лошадей, тканей и благовоний, как у нее. Поэтому Тиргитао оставила в живых лишь одного щенка, а остальных -- крошечных, мокрых, похожих на мышей - приказала немедленно сварить в меду и подать за столом прорицательнице Гекубе под видом древесных сонь. Вот будет потеха!
