-- Опасно, -- кивнул царь. "И ты даже не представляешь до какой степени", -- мысленно добавил он.
-- Но ты хоть понимаешь, что это за люди? - взмолилась Бреселида. Чего они хотят?
-- Боги! Да того же что и все! - Делайс натянуто рассмеялся и хлопнул себя по коленям:
Ой, Яре, Яре, выскочи,
Яре, выпрыгни.
Не могу, сестра любимая,
Белый камень на груди лежит...
-- На желтый песок кровь бежит... -- продолжила Бреселида. - Но это всего лишь песня!
-- Кому как. - пожал плечами царь. - Ты не жила в тени котла.
-- Не мы устроили этот мир! - вспылила сотница. - И не всем он по душе. Что ты предлагаешь? Отказаться от жертв?
-- Хотя бы заменить людей скотом. Ты же знаешь мое мнение. раздраженно бросил Делайс. - Еще немного крови, и вся степь полыхнет. Людям страшно!
Бреселида взялась пальцами за край стола и уперлась взглядом в искаженное от гнева лицо "живого бога".
-- А тебя не волнует, -- медленно спросила она, -- что такие жертвы не будут угодны ни Деметре, ни Артемиде, ни Ану? Богиням не нужен скот. Им нужны молодые, полные сил мужья, чтоб каждый год возрождать мир.
-- Ты веришь в эту чушь? - Делайс щелкнул пальцами, подзывая Фрикса и требуя еще вина.
-- А ты нет? - съязвила Бреселида.
-- Не знаю, -- честно признался он, -- Но по мне, пусть лучше такой мир не возрождается. Что испугалась?
Глаза всадницы округлились.
-- А ты думала, мы вечно по доброй воле будем подставлять горло под нож?
"Амазонка" молчала.
-- Когда каждый год, в каждом роду после осенних состязаний убивают самого сильного, самого меткого, самого красивого парня, еще не оставившего потомства, что будет через несколько поколений? Ты же умная, скажи сама.
-- Я не знаю. Правда не знаю, Делайс. - попыталась защититься женщина.
Он пожалел ее и улыбнулся.
-- Бреселида, я тебе все это говорю, потому что ты, в отличие от остальных, способна кое-что понять. - царь понизил голос. - Уже очень поздно. Возможно, мы даже опоздали. В степи мало всадников-мужчин. Скифы жмут и с запада через пролив, и с востока в спину. Пантикапей после войны не подмога. Если немедленно не отменить жертвы, тут такое полыхнет. Мы не удержим ни города на побережье, ни степные номады.
-- Жрицы никогда не пойдут на это. - покачала головой женщина.
-- Когда всю Меотиду зальет кровью, кто их будет слушать?
Сотница долго молчала, вертя перед собой большое глиняное блюдо с дымящимся мясом.
-- Ты сам назвал выход. - наконец, сказала она. - Боюсь, что он единственный. Ты, как всегда, прав, Делайс. - Бреселида усмехнулась. - И, как всегда, тебя не послушают. А речь не о колесе-землечерпалке, и моя помощь не сыграет роли.
II
Черная банщица Нума готовила притирания для всех придворных дам. Если они, конечно, не оказывались скрягами и щедро платили за ее искусство.
С толстых пальцев нубийки стекало очищенное масло, в которое она только что по капле влила вытяжку из лепестков фиалки. Даже на открытом воздухе стоял сильный аромат, но Нума знала, что его раздует ветром еще до того, как у нее начнет болеть голова.
Когда-то с караваном невольниц она приехала в эту холодную страну из Египта. Фараон откупился рабами-нубийцами от серьезно потрепавших его скифов. За 20 лет службы меотийским царицам Нума стала не просто купальщицей, но и первым советником в вопросах диеты, массажа, выбора тканей, благовоний, режима сна и удовольствий. Не смотря на свои пять пудов жира, она была утонченным арбитром женской красоты и умела, если нужно, незаметно извести соперницу, вдруг начинавшую затмевать блистательную Тиргитао.
Нума отлично знала, что по-настоящему ценные советы она может давать только царице. Что касается ее приближенных, то им, конечно, тоже нельзя рекомендовать откровенно пагубных средств. Например, меньше мыться и натираться куриным пометом. Но тонко подсунуть даме не то, убедив ее, что именного этого раньше не хватало - вот главное умение, которым нубийка владела в совершенстве.
Поэтому Нуму взбесил полуденный визит нового раба сотницы Бреселиды. Этот заносчивый мальчик, больше похожий на козла, наотрез отказался брать у нее обычные для Бреселиды фиалковые духи. Не обращая внимания на протесты банщицы, он забрался на полки со склянками - ее святая святых - откупорил пробковые крышки и перенюхал половину пузырьков.
