Собрание сочинений, том 6 - страница 182

и безмозглый «National» поддерживали в них это убеждение и разъясняли в передовых статьях, что подлинный капитал — это «земля», исконное землевладение и что временное правительство поступает совершенно правильно, взимая этот налог в пользу рабочих. Когда приступили к сбору налога, крестьяне повсюду возмутились против городских рабочих. «Как? — говорили крестьяне, — наше положение ведь еще хуже, нежели положение рабочих: мы должны занимать деньги под большие проценты, чтобы обработать землю и прокормить наши семьи, и мы же, помимо налогов и процентов в пользу капиталистов, должны еще платить за содержание рабочих!»

Крестьяне отшатнулись от революции, потому что она, вместо защиты их интересов, нанесла им только ущерб. Рабочие поняли предательскую цель налога, выдуманного реакционной партией, и для них стал теперь ясен весь смысл respect de la propriete: выявилась разница между формальной и фактической собственностью; оказалось, что буржуазный капитал вырвал, так сказать, почву из-под самой земли, что формальный собственник этой земли стал вассалом капиталиста и что налог падал лишь на задолжавшего вассала. А когда к тому же фактический владелец земли отказом в кредите, наложением ареста на имущество и тому подобными мерами дал почувствовать крестьянину свою силу, тогда крестьянин окончательно возненавидел революцию. Легитимисты, которые как крупные землевладельцы имели большое влияние на деревню, использовали это обстоятельство, и тогда начались происки роялистов в пользу Генриха V. При таких печальных для революции обстоятельствах наступило 15 мая[263]. Требование Барбеса о миллиарде, хотя и облеченное в другую форму, подобно искре снова подействовало на народ и вызвало целый пожар. Даже июньская битва не могла вытравить мысль о миллиарде, и теперь, когда в Бурже начался процесс Барбеса[264], эта мысль все более захватывает крестьян. Потребовать обратно от легитимистов, своих помещиков и кровопийц, тот миллиард, который они, крестьяне, собрали, — это куда более заманчиво, чем Наполеон. Агитация за возврат миллиарда уже охватила всю Францию, и если бы этот вопрос решался всеобщим голосованием, за него было бы подано еще больше голосов, чем за Наполеона. Требование возврата миллиарда — это первое революционное мероприятие, которое втягивает крестьян в революцию. Петиции, поступающие отовсюду, и тон этих петиций доказывают, что революция уже пустила глубокие корни. В Клюни требуют возврата не только миллиарда, но и 3 процентов годовых с него за все время с 1825 года. С началом процесса в Бурже петиции эти множатся в такой степени, что судей в Бурже, а с ними и всю реакционную партию, начинает охватывать тревога. Аже, Ансе, Малэн, Сен-Вибальд, Виттер и множество других общин посылают теперь петиции в палату через своих депутатов. Под заголовком rappel du milliard {возврат миллиарда. Ред.} газеты ежедневно печатают названия все новых общин, присоединяющихся к этому грандиозному движению. Скоро на всех стенах, во всех общинах можно будет прочесть: rappel du milliard, и если предстоящие выборы пройдут под этим лозунгом, тогда посмотрим, что смогут противопоставить этому миллиарду капиталисты, как бы они себя ни именовали — легитимисты, орлеанисты или просто буржуа, — одержат ли они верх над демократическими кандидатами, которые намереваются вступить в новую палату при помощи этого миллиарда, чтобы эти деньги обратить на пользу рабочих и крестьян. Но это еще не все. Луи-Наполеон повсеместно обещал крестьянам не только вернуть деньги, уплаченные по 45-сантимному налогу, но и понизить все налоги вообще. Во всех петициях выставляется требование употребить миллиард главным образом для этой цели. Что касается юридического обоснования возврата миллиарда, то имеется прецедент, который произошел непосредственно после июльской революции 1830 года, когда внезапно приостановили выплату денег, еще остававшихся от миллиарда. Если то, что уже было выплачено, не было истребовано в то время назад, то это объясняется исключительно тем, что сам Луи-Филипп и его семья получили очень большую часть этих денег.