Собольск-13 - страница 37

Андрей Сергеевич кивнул в сторону Соловьева: он уже рассказывал Владлену Петровичу, какое потрясающее впечатление произвел на него завод. Он даже гордится им, честное слово, и жалеет, что не принимал участия в его строительстве: такой умный, хорошо организованный, богато оснащенный завод. Чувствуется мощь и сила государства, создавшего его. Такой завод не был бы под силу отцу и его капиталам.

Помнится, сколько было разговоров, когда начали строить паровую мельницу. Отец привозил каких-то банковских служащих, угощал и одаривал их, чтобы помогли получить кредиты: своих капиталов не хватало. А вы ведь видели, что это за сооружение, старая мельница. Сейчас построить такое зданьице нашей строительной индустрии ровным счетом ничего не стоит. А тогда для частного собственника это было колоссальное по масштабам дело. Когда вдумаешься — сразу видишь, какой он был слабый, хилый и просто неразумно устроенный старый мир…

— Вот, пожалуй, и все, что я могу вам рассказать, товарищи, — закончил он и оглянулся на Владлена. — Если будут вопросы, я отвечу.

— Уже? — удивился Владлен. — Так немного? Ну что же, и на этом спасибо!

Он легонько поаплодировал, и тотчас зал загремел аплодисментами.

— Так есть у кого-нибудь вопросы к Андрею Сергеичу?

Оба сразу, и Владлен, и Андрей Сергеевич, увидели вскинутую вверх руку. Там сидела бригада Юли Светлаковой и уже давно перешептывалась.

— Что такое, Юля?

— Вопрос, Владлен Петрович.

Юля встала и смотрела на секретаря парткома озабоченно и деловито. Владлен не ждал вопросов от молодежи. Скорее их должны были задать пожилые, которые набились в боковые ложи и слушали выступление Потанина с немалым интересом: им все эти дела были ближе.

Владлен секунду-другую помедлил, вглядываясь в Юлию и словно пытаясь прочесть, что за вопрос решила задать девушка.

— Вопрос так вопрос. Задавай, Юля Светлакова.

Теперь, когда разрешение задать вопрос было получено и надо было его задавать, Юлию охватили смущение и нерешительность. Вопрос обдумывали всей бригадой, но все-таки спрашивать про такое… Может быть, не надо? Юля оглянулась. Девушки и парни энергично закивали: спрашивай, спрашивай! Мы тут, рядом, в случае чего…

— Скажите пожалуйста, — вежливо начала Юля. — Вы в своем выступлении не сказали, а мы хотим знать: как вы относитесь к поступку вашего брата?

Андрей Сергеевич припоминал: где-то он видел юную красавицу. Кажется, даже разговаривал. Фамилия знакомая. И сразу возникла в памяти общая тетрадь: «Учащаяся Юлия Светлакова. Электротехнические измерения и приборы». Девушка работала с микроскопом там, у белых небожителей.

— Знаете, девушка, мне даже обидно, что вы могли подумать, что я не осуждаю преступлений. Это и так ясно, зачем спрашивать?

— А почему бы и не спросить? — встал и ершисто объявил белокурый паренек, сидевший с ней рядом.

Это тот, что подсказал начинать с Адама. Ясно было Юлин ближайший друг и защитник.

— Ну и спросила! А что? И обижаться нечего.

— Ты удовлетворена ответом, Светлакова? — вмешался Владлен.

— Если осуждает — конечно. Но у меня еще вопрос, Владлен Петрович. Можно?

— Хорошо. Спрашивай.

— Только не обижайтесь, я буду тоже откровенно. Скажите, пожалуйста, вы хотели бы, чтобы все было опять как раньше? По-старому? Как тогда, когда вы были еще мальчиком?

— Одним словом, как вы насчет реставрации капитализма? — все еще супясь, пояснил Саша. Он почему-то сердился, этот Саша. Наверное, не нравилась деликатность, с которой спрашивала Юля. Спрашивать так спрашивать, раз интересно!

Пол в клубном зале был круто покатый, Юля и Саша видны всем и отовсюду, но это их нисколько не смущало. Свободно, непринужденно они стояли у всех на виду и ждали ответа. Было видно, что они еще и еще будут спрашивать Потанина, потому что им интересно и нужно, потому что они считают это как бы своим долгом.

— Ваше слово, Андрей Сергеич, — обратился Владлен.

Потанин молчал долго. Не потому, что трудно было ответить, нет. Тут и отвечать нечего. Он медлил, потому что его поразила и взволновала та напряженная настороженность, которая внезапно возникла в зале. Было так тихо, что все услышали, как за стеной в пустом фойе кто-то из сотрудников клуба сказал: «Мне наплевать, а чтобы афиша утром была…» Никто в ту сторону не оглянулся, все смотрели на Потанина и ждали, что он скажет.