Кэтрин кивнула:
– Спасибо, Картер, вы очень заботливы. Думаю, стаканчик бренди действительно пойдет мне на пользу.
– Будут ли еще какие-нибудь распоряжения, миледи? – спросила миссис Берк, когда Картер принес Кэтрин бренди.
– Нет, благодарю вас, увидимся утром.
– Если вам что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик, миледи, – сказала миссис Берк, прежде чем выйти из комнаты вслед за Картером.
Когда за ней закрылась дверь, Кэтрин осталась наедине с Софией. Она была так потрясена событиями этой ночи, что не могла ложиться спать. Кэтрин знала, что все равно не уснет. Однако алкоголь сделал свое дело. Выпив стаканчик бренди, Кэтрин улеглась в постель и вскоре уснула.
– Приехал лорд Роксбери, миледи, – доложил Картер на следующее утро, когда Кэтрин заканчивала свой завтрак.
После завтрака она собиралась проведать свою пленницу. Ей хотелось услышать объяснения этой дамы, прежде чем передать ее в руки констебля. Впрочем, это дело могло подождать.
– Проведите лорда Роксбери в гостиную, – распорядилась Кэтрин. – Я скоро выйду к нему.
Из-за ужасных событий этой ночи она совсем забыла о том, что сегодня утром к ней приедет Люсьен. Но теперь, когда Кэтрин узнала о его приезде, ее бросило в жар. Их последняя встреча привела ее в полное смятение. Кэтрин не понимала, почему так бурно реагирует на все слова и поступки Люсьена, почему его прикосновения вызывают у нее дрожь.
Эти мысли терзали ее по ночам, когда она лежала без сна. «А может быть, Люсьен испытывает те же чувства?» – спрашивала она себя и с замиранием сердца представляла, как их губы сольются в поцелуе. Но когда ее фантазия становилась слишком бурной, а тело начинало ныть от желания близости, она корила себя за грешные мысли…
Подобное томление Кэтрин не испытывала уже очень давно, и то, что объектом ее тайной страсти стал именно Люсьен, казалось ей невероятным. Она боялась испугать его ураганом своих чувств и навеки потерять друга. Кэтрин была уверена, что Люсьен всегда относился к ней как к младшей сестре, как к подруге детства и юности. Для него она всегда останется маленькой девочкой, которую он когда-то носил на закорках.
Почему же теперь она испытывает к нему такую страсть? Кэтрин стиснула зубы. Наверное, бабушка Люсьена была права: Кэтрин следовало завести любовника.
Впрочем, ей не хватило бы смелости раздеться перед мужчиной.
Допивая чай, Кэтрин решила поскорее избавиться от гостя и заняться заложницей, которая сидела в чулане.
– Доброе утро, Кейт, – приветствовал ее Люсьен, как только она переступила порог просторной гостиной. – Ты готова отправиться на прогулку верхом? Думаю, сегодня мы можем устроить небольшое соревнование, погода этому благоприятствует. Слава богу, ни мистер Гудард, ни леди Джулия нам не помешают сегодня.
– О, боюсь, что я не смогу принять твое предложение из-за непредвиденных обстоятельств…
– Надеюсь, не произошло ничего серьезного? – спросил Люсьен и, обеспокоенно нахмурившись, заглянул в ее глаза. – Мне кажется, ты бледнее обычного. Ты не заболела?
– Нет, я прекрасно себя чувствую.
Кэтрин хотелось, чтобы он перестал ее расспрашивать и поскорее ушел, но она не могла потребовать этого от Люсьена.
– Ну, если это правда, – с сомнением промолвил он, – то в таком случае, я – король России.
– Россией правит император, а не король, – поправила его Кэтрин.
– Вот именно! А теперь выкладывай, что произошло, я ведь все равно докопаюсь до истины. У меня есть специальные приемы, с помощью которых я добьюсь от тебя правды.
Кэтрин вздохнула, и Люсьен еще больше помрачнел. Он видел, что его шутки не действуют на нее. Значит, дела обстояли совсем плохо.
– Что тебя тревожит, Кейт? Скажи, и я сделаю все, чтобы помочь тебе.
Видя, что она колеблется, Люсьен положил руку ей на плечо.
– Доверься мне, Кейт.
Она не собиралась рассказывать ему о ночном инциденте, во всяком случае до тех пор, пока не выяснит, зачем незваная гостья вторглась в ее дом. Судя по всему, одно из окон осталось открытым на ночь, и злоумышленница проникла через него. Впрочем, несмотря на нежелание посвящать Люсьена в свои проблемы, Кэтрин была рада, что он предложил ей помощь. Поразмыслив хорошенько, она кивнула:
