– Вы лжете, – сказал он.
Она покачала головой:
– Нет, я говорю правду. – Голос леди Трембли звенел от волнения. – Если вам нужны доказательства, достаньте из кармана куртки миниатюру. Я всегда ношу этот портрет с собой.
Люсьен сунул руку в ее карман и, нащупав маленький сверток, достал его. Это был овальный портрет на эмали, завернутый в шелковый носовой платок. На нем была изображена леди Трембли с младенцем на руках. Люсьен несколько мгновений рассматривал его.
– Вы должны рассказать мне все, что знаете, – наконец, вздохнув, промолвил он. – А взамен я обещаю сделать все, что будет в моих силах, чтобы вернуть вам сына.
– Неужели вы не понимаете? – дрогнувшим голосом произнесла леди Трембли, и из ее глаз хлынули слезы. – Мне дали одну неделю на то, чтобы я выполнила все требования. Это было три дня назад. Если новость о смерти леди Кросби не дойдет до Лондона к четвергу, мой Тобиас умрет.
– Значит, если вы немедленно не заговорите, то можете считать его уже мертвым, – бросил Люсьен жестокие слова в лицо графине. – Потому что я не допущу, чтобы с головы леди Кросби упал хоть один волос. Только доверившись мне, вы получите шанс на спасение сына. Итак, вы должны рассказать все, что знаете о человеке, приказавшем вам убить Кэтрин. Только это может спасти вашего ребенка.
Люсьен встал и направился к двери, у которой стояла Кэтрин. На пороге он обернулся:
– Мы дадим вам время, чтобы подумать и принять решение.
Графиня неожиданно улыбнулась, устремив на него проницательный взгляд.
– Я уверена, вы знаете, милорд, что означает выражение «сердце не на месте». Вы сами испытываете подобные чувства, – промолвила она.
Люсьен оцепенел. Он готов был придушить леди Трембли, чтобы заставить ее замолчать. Она могла вот-вот выдать его тайну, поскольку, по-видимому, догадалась о любви Люсьена к Кэтрин. Но он не мог допустить, чтобы Кэтрин узнала об этом. Она не подозревала о его истинных чувствах к ней. Правда могла все испортить. Кэтрин была сейчас особенно ранимой и слабой. Она не желала, чтобы их отношения переходили на новый уровень. Любовь Люсьена могла испугать ее и отбить охоту общаться с ним.
– Вы ничего не знаете о том, что творится в моей душе, – прошипел Люсьен.
– Все я знаю, – с лукавым видом возразила графиня и окинула Люсьена похотливым взглядом с ног до головы. Однако затем она посерьезнела. – Шутки в сторону. У меня нет причин доверять вам, Роксбери. Я не уверена, что вы сможете спасти моего сына.
– Я – джентльмен, леди Трембли. Мое слово – это моя честь.
Она кивнула:
– Хорошо, но имейте в виду, если вы обманете меня, то считайте леди Кросби мертвой. С мужчиной, который шантажирует меня, шутки плохи. Вместо меня он подошлет к ней других убийц, а леди Кросби не сможет всю оставшуюся жизнь ходить, озираясь по сторонам в ожидании очередного нападения. А новое покушение, уверяю вас, не заставит себя долго ждать.
На этот раз Люсьен ничего не ответил. Повернувшись, он молча вышел в коридор вместе с Кэтрин и закрыл дверь.
– Она права, – сказал он, как только они остались наедине. – Как только шантажист узнает, что леди Трембли задержана, он подошлет к тебе других убийц. Кроме того, наш долг – спасти сына этой женщины. Мы должны узнать, кто стоит за этими покушениями.
Кэтрин кивнула:
– Разумеется.
Ей было не по себе. Мысль о том, что за ней кто-то охотится, наводила на нее ужас. Ее лицо исказилось от страха.
– У тебя есть хоть какие-то предположения о том, кто может желать тебе смерти и почему?
– Нет, – покачав головой, с трудом ответила Кэтрин.
На ее глаза навернулись слезы, но она усилием воли сдержала их. У Люсьена сжалось сердце. Ему было больно видеть, что она страдает. Не в силах больше держать свои чувства в узде, Люсьен крепко обнял Кэтрин.
– Обещаю тебе, Кейт, что мы найдем того, кто желает тебе смерти, – прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.
Его губы касались ее мягких каштановых кудрей.
– Спасибо, – пробормотала она, прижавшись щекой к его груди.
Ей было хорошо и покойно в его крепких объятиях. Люсьену отчаянно хотелось поцеловать Кэтрин, но он унял свою страсть. Сейчас было неподходящее время для ласк: Кэтрин чувствовала себя потерянной и искала у него лишь утешения и защиты.
