— Правда? Я никогда не думал, что Лондон способен сотворить такую перемену.
Кэрол погладила его по плечу, как будто он вел ее по палубе.
— Вы никогда не сидели за чаем в нижней гостиной моей тетушки Эмилии, наслаждаясь уютом домашнего камина.
Эш улыбнулся:
— Ах, перспектива чаепития у пожилой дамы! Интересно, почему вы не сбежали?
— Я никогда не сбегаю…
Печальный тон привлек его внимание, и Эш взглянул на нее, невольно остановив взгляд на ложбинке груди в глубоком вырезе рубашки.
— Даже от тети Эмилии?
— Я собираюсь изменить течение своей жизни.
Дыхание застряло в его груди. Она полна надежд и до невозможности привлекательна.
— А куда вы направлялись прежде, мисс Таунзенд?
— В забытье.
«Это направление знакомо мне очень хорошо».
— Но сейчас вы здесь.
«Это все глупости, и я дурак, раз веду этот разговор и хотя бы на минуту допускаю, что «терьер» может вызывать симпатию. Она взрослая женщина, которая по какой-то причине решила встать у меня на пути и помочь моему деду заставить меня провести этот унизительный сезон».
— А не пора ли нам сойти на берег?
Кэрол положила голову ему на плечо и вздохнула:
— Да, пора…
Эша бросило в жар, дрожь пробежала по телу. Стараясь этого не замечать, он взял рубашку, лежавшую на диванчике за ее спиной, и попытался накинуть ее, намереваясь выйти в коридор и проводить Кэролайн в ее комнату. Разумеется, они могли столкнуться с кем-то из слуг, но Эш решил во что бы то ни стало отвести «терьера» в его спальню, чем быстрее, тем лучше, и закончить это странное свидание, прежде чем шапероне проснется и сон превратится в ночной кошмар.
— Ну вот, мисс Таунзенд.
Эш вел ее по коридору с осторожностью человека, идущего по сходням.
— Лондон такой темный, — призналась она, и в ее тоне послышались тоска и страх. — Я не думала, что он такой мрачный.
— Это туман, мисс Таунзенд. — Эш улыбнулся в полумраке коридора. — Одна из очаровательных примет большого города.
— О! — Ее рука расслабилась. — Это добавляет ему таинственности, не правда ли?
— Это женская точка зрения — одна из ваших очаровательных особенностей, мисс Таунзенд!
— Так это я очаровательная женщина? Или моя точка зрения? — спросила она так мягко, словно спрашивала о погоде.
Эш мягко рассмеялся, не в силах удержаться.
— В вас, я подозреваю, переплелось и то и другое.
Кэрол снова засмеялась, и ее очарование не уменьшилось от этой новой фамильярности. Эшу нравилась эта новая, легкая и счастливая, версия «терьера». Новая версия мисс Таунзенд обладала бесспорной привлекательностью женственности и подкупающими округлостями, которые изменили его мнение о деловитых и энергичных американских женщинах и особенно о его шапероне.
Однако эта мисс Таунзенд была для него запретным плодом, как ни одна другая женщина, и Эш до боли прикусил губу, чтобы напомнить себе об этом. Пока она витает в своих безмятежных видениях, он должен крепко стоять на ногах.
— Мы пришли. — Эш остановился около ее двери, щелкнула задвижка, и он заглянул внутрь, есть ли там свет. — Позвольте мне посмотреть, нельзя ли зажечь свечу и проводить вас? — осведомился он, ведя ее в комнату.
Кэрол склонила голову ему на плечо в молчаливом согласии. Невинно прижалась к нему, но ощущение ее груди, прижимавшейся к нему через тонкую ткань его рубашки, было поистине мучительным. Эш попытался вспомнить расположение мебели в комнате, но тщетно, ибо никогда не утруждал себя подобной задачей.
Инстинктивно пытаясь защитить ее лодыжки от ударов и избежать плохого конца их приключения, Эш решил сам обследовать комнату.
— Подождите здесь, мисс, я проверю, все ли так, как надо.
Он мягко пристроил ее руку на косяк двери, чтобы спокойно продолжить свои исследования.
— Вы так добры… — вздохнула Кэрол.
«Добр? Я дьявол в темноте».
Эш прошел вперед, туда, где, как он думал, стояла кровать, однако вместо этого больно ударился о ее чемодан. И, сдержав стон, направился в другом направлении, и на этот раз успешно. Нащупав постель, Эш провел рукой по матрасу и понял, что нашел то, что искал.
Света единственной свечи вполне хватало, чтобы осветить фигуру, застывшую в дверях. И, видя дивную картину, он забыл обо всех своих синяках.
