— О Боже, Эш!
— Я был уверен, что они просто убьют меня, но этого так и не случилось. И я злился на них за это.
— Злился, потому что не умер?
— «Джейд» спас мою жизнь.
— Я никогда не верила слухам об этом клубе, — прошептала Кэрол е болью в голосе.
Эш кивнул:
— Элитный клуб, мисс Таунзенд, который, естественно, не искал новых членов.
Ее глаза выражали ужас, но Кэрол промолчала, позволяя Эшу закончить рассказ.
— Когда нам удалось бежать и вернуться домой, я решил, что для меня все кончено и мне никогда не излечиться от той боли, какую я испытывал. Тогда как другие мужчины смогли вернуться в прежнюю жизнь и излечить свои души. Видимо, в отличие от меня они заслужили это. Я же просто окунулся в пустые удовольствия, которые мог найти, и ждал развязки.
— Мне очень жаль, Эш, это многое объясняет, но не меняет ничего. Ты, должно быть, понял сейчас, что твои грехи не тяжелее, чем грехи других, и не ты решаешь свою судьбу. — Кэрол глубоко вздохнула. Ее карие глаза смотрели еще печальнее. — Ты должен рассказать деду об Анджали и дать ему шанс лучше узнать тебя.
— Прошлое есть прошлое. К чему извиняться за ошибки, которые я делал. Старый монстр и я установили перемирие, Кэролайн. Но… ты… тебя я пришел победить.
Кэрол освободилась от его рук.
— Ты не можешь.
— Я не рассказывал тебе эту печальную историю, потому что не хотел вызвать твое сочувствие, Кэролайн.
— Но разве ты не чувствовал его? — Кэрол встала, простое коричневое платье приглушало ее красоту. — Я желаю тебе счастья, Эш.
Он схватил ее за запястье и не дал уйти.
— Я хочу жениться на тебе, Кэролайн.
— Нет.
Ее ответ ударил его в грудь, как камень, выпущенный из пращи, но Эш не стал отступать.
— Скажите мне, почему «нет», мисс Таунзенд?
— Прежде всего, у меня нет никаких иллюзий по поводу того, что я могу стать чудодейственным бальзамом, способным излечить твои раны. Я просто очередная женщина, которую ты использовал, чтобы забыть свое прошлое. Сейчас у тебя мир с твоим дедом, и это хорошее время, чтобы окончательно успокоить его женитьбой.
— Я не обсуждал это с ним, но если бы ты согласилась…
— Это невозможно. Я не выйду за тебя, Эш Блэкуэлл, ты достаточно ясно объяснил мне, что можешь жениться, но только не по любви. Для тебя это возможный и спасительный выбор. Ты будешь ограждать свое сердце от любых переживаний, закрыв его для многих женщин, которые примут тебя на любых условиях, но не я. Так как я люблю тебя слишком сильно, я не могу пойти на компромисс и делить тебя с кем-то еще.
— Я уважаю твои чувства, Кэролайн, чтобы просить тебя пойти на компромисс…
— Как это возможно, Эш? Как ты можешь уважать меня больше, чем любую другую женщину в своем окружении? Я неровня тебе в манерах… или в богатстве, что бы ты ни говорил. И ты сам часто повторял, что я упряма как осел.
— Все изменилось, когда ты перевернула всю мою жизнь, вывернув ее наизнанку. И я клянусь, что никогда не сравнивал тебя с упрямым ослом. С драной кошкой — возможно, но сейчас не могу вспомнить, по какому поводу. — Эш снова взял ее руки, не в состоянии прекратить улыбаться, поскольку даже в своем мрачном упрямстве Кэрол была поистине прекрасна. — Есть еще причина, Кэролайн?
— Не знаю… — Ее глаза наполнились слезами. — Эш, пожалуйста…
— Выходи за меня.
Эш встал на одно колено, не стесняясь своей просьбы.
— Нет! Я серьезно! Я действительно люблю разговоры больше всех прочих развлечений. И не верю, что мы сможем провести хоть один день без споров. Но, согласно твоим критериям, я никудышная кандидатура для жены, Эш. Ты не станешь отрицать это.
— Стану, даже если я втайне проклинал твою поразительную способность никогда не забывать ни одного слова, которое я использовал второпях.
— Так или иначе, но ты не знаешь меня, Эш. Ты не сможешь…
— Если я не знаю тебя, Кэролайн, то это только потому, что каждый из нас так тщательно скрывал свои слабости… Но ты знаешь мои, и теперь моя очередь просить тебя прекратить загадывать шарады. Ведь я не стану думать о тебе меньше. Твоя семья лишила тебя будущего из-за своей ограниченности, глупости и жадности. Поэтому ты взялась преподавать, не так ли? — Он покачал головой: — Вам следовало совершить худший грех, чтобы остановить меня, мисс Таунзенд.
