Со звездой на ниточке - страница 37

Шрифт
Интервал

стр.

— Все это звучит хорошо, — сказал Этто, — мне лишь интересно, не несет ли преимущество большой семьи в себе недостатка. Раз она самодостаточна, ей больше никто не нужен, а это может привести к изоляции от общества в целом.

— Изоляция, — пояснила женщина, — это проблема не семьи. Если в обществе порядок, ни у кого нет необходимости изолироваться от него, искать от него защиты в кругу семьи.

— И что за порядок, — поинтересовался Этто, — должен быть в обществе, чтобы не хотелось от него изолироваться?

— Мы покончили с тем, чтобы люди распоряжались людьми. Раз никому не велят, как ему жить, каждый может жить согласно своим потребностям.

— Но ему это удастся, — вставил Этто, — только если условия его жизни не зависят от объема его работы.

— В противном случае, — подтвердила женщина, — все еще продолжалось бы управление людей людьми. Покуда общество решает, что получает индивид, образ его жизни определяет тоже оно.

— Помимо этого, — сказал Этто, — все еще остаются законы морали. И когда общество обеспечивает соблюдение этих законов, тем самым оно все еще в некотором роде управляет.

— Совершенно верно, — сказала женщина, — и именно поэтому мы упразднили мораль тоже.

— Как, — воскликнул Этто, — вы здесь не связаны никаким моральным долгом?

Все вокруг стола от души засмеялись над ужасом Этто.

— Мы вас не зарежем, — сказал дедушка. — Но не потому, что нам мешает какой-то моральный закон, а потому, что у нас для этого нет причин. И эта гарантия куда надежнее.

— Может быть, — признался Этто, — хотя мне все же было бы спокойнее, если бы я знал, что вы связаны моральным законом. У нас на Земле был один философ, который так высоко ценил моральные законы, что признавал поступки моральными только тогда, когда они происходили исключительно из уважения к этим законам, и при этом отрицал мораль в поступках, сделанных из одних лишь душевных побуждений. А ведь этот философ был гением. Однако, — добавил Этто, — против этого философа-гения сразу выступил гений-поэт и объяснил, что, если действовать по влечению души — это не морально, то нам ничего не останется, кроме как презирать своих друзей. Ведь только тогда мы сможем делать им добро не по склонности, а единственно подчиняясь долгу. Поэт хотел этим высмеять мнение философа о том, что склонность и мораль исключают друг друга.

— Этим, — возразила женщина, — поэт только показал свое неумение рассуждать. По своей природе склонность и мораль вещи взаимоисключающие, хотя философ поставил их отношения с ног на голову, потому что в действительности склонность выше долга. Там, где недостает склонности и нельзя на нее положиться, можно впасть в ошибку и поставить долг выше склонности.

— Таким образом, — уточнил Этто, — вы расцениваете долг только как заменитель при отсутствии склонности?

— Так и есть, — подтвердила женщина. — Коль скоро люди поступают правильно по своей склонности, принуждать их к этому через моральные законы было бы не только лишним, но и оскорбительным. Однако вместе с моральными законами мы оставили позади последнее проявление уравниловки. Эти законы, если они не хотят выглядеть, как произвол, должны иметь для всех одинаковую силу, а это означает, что всякий подвергается им в равной мере.

— Как видим, — признал Этто, — по ценности для человека склонность на самом деле намного выше долга. Остается только вопрос: на какие внутренние критерии опирается склонность? Без такого критерия у нас ничего, кроме произвола, не вышло бы.

— Склонность, — объяснила женщина, — противоположна долгу, который навязан нам снаружи, она — выражение нашей сути, а существеннейшее качество живущих здесь людей — надежность. Это критерий, присущий всем склонностям. Здесь вы можете положиться на любого, как на самого себя. Например, я могла бы пойти к совершенно чужому человеку посреди ночи, разбудить его и попросить сделать для меня какую-нибудь хлопотную работу; он занялся бы ею немедленно.

— Не спросив, не подождет ли работа до утра?

— Не спросив, потому что и он тоже полагается на меня. Поэтому он оставляет за мной право решать, нужна ли мне вообще его помощь, и в каком виде. Там, где никто не собирается эксплуатировать или обманывать другого, никто не пытается от этого защищаться.


стр.

Похожие книги