Тяжелый день понедельник начался с того, что я проспала время подъема. Это меня огорчило, но совсем немного. Гораздо больше я расстроилась, когда вспомнила события вчерашнего дня – в частности, похищение Ирки и вторжение в мою квартиру неизвестно кого. У меня даже аппетит пропал, так что я не стала завтракать, даже чаю не попила, сразу двинула на работу, в свои телевизионные рудники.
Вздернув заранее собранный рюкзачок на спину, я вышла на лестничную площадку, крепко-накрепко закрыла свою дверь, дернула ключ и тут обнаружила, что он прочно застрял в замке. Это еще что за новость? До сих пор замок не барахлил!
Я еще раз дернула непослушный ключ, потом еще и еще – безрезультатно! При этом проворачиваться в замке он не отказывался, крутился, как гимнаст на турнике, только вылезать из скважины категорически не желал. Я открыла дверь, снова ее захлопнула, еще раз заперла, но на строптивый ключ это никак не повлияло. Я толкнула дверь плечом – не надеясь таким образом разъединить слившиеся в экстазе ключ и скважину, а просто для разрядки нервного напряжения. До чего же глупая ситуация! Уйти я не могу – не бросать же без присмотра дверь с гостеприимно торчащим из нее ключиком! И вернуться в квартиру тоже не могу – все по той же самой причине!
В сердцах я бухнула в дверь кулаком и вдруг услышала:
– Замрите, гражданочка. Вы у нас кто будете?
Я не замерла, наоборот, резко повернулась и внимательно посмотрела на человека, задающего такие оригинальные вопросы. «Кто вы будете у нас!» Я знаю только, кто я есть у меня!
– И кем же я могу быть, по-вашему? – поинтересовалась я, прикидывая, не поскандалить ли с этим не в меру любопытным типом.
Непокорный ключ меня жутко разозлил, и было бы неплохо выплеснуть на кого-нибудь свое раздражение!
– Какие у вас есть варианты? – спросила я.
Тощий носатый дядька с седыми усами, неаппетитно свисающими с губ, как две дохлые мохнатые гусеницы серого цвета, выпятил вперед костистый подбородок. Гусеницы конвульсивно дернулись и снова замерли.
– Запросто можете оказаться воровкой-домушницей или невезучей медвежатницей. В любом случае хорошо бы взглянуть на ваши документики, – скучно промолвил усатый, заставив гусениц поплясать в соответствии с артикуляцией.
Это зрелище меня так увлекло, что смысл сказанного дошел до меня с опозданием.
– Насчет взлома – это вы не по адресу, – секунд через пять обиженно заявила я. – Это моя квартира, я тут живу.
– Документики попрошу, – слабо трепыхнулись гусеницы.
– Паспорт у меня дома, но я за ним не пойду, потому что не могу вытащить ключ из замка и не собираюсь бросать дверь без присмотра, когда на площадке торчит подозрительный тип вроде вас, – на одном дыхании протарахтела я, разозлившись пуще прежнего.
Решено, сейчас поскандалю с этим нудным дядькой, так что он пожалеет, что ко мне привязался!
– Могу показать служебное удостоверение, оно у меня в кармане лежит, только не знаю, зачем я буду это делать? Вы-то сами кто такой будете? У вас и у нас?
– Полковник Червяченко, – сонно моргнул дядька.
– Червяченко – это от слова «червяк», да? Вот здорово! – бестактно восхитилась я. – Слушайте, полковник, а вы такие усы нарочно отпустили, под фамилию?
– Нет, усы я отпустил под бороду, – дядька неожиданно мило улыбнулся, и мохнатые червяки усов изогнулись полукружьями. – Я зимой в отпуск ходил, отпустил бороду, а к ней до комплекта усы просились. Потом, конечно, бороду сбрить пришлось, а усы так и остались.
– Прижились, – заметила я, оттаивая.
Улыбающийся Червяченко выглядел вполне симпатично, и я решила простить ему ошибку: в самом деле, со стороны я, наверное, и впрямь смахивала на взломщицу.
– Усы, лапы и хвост – вот мои документы, – миролюбиво пошутила я, протягивая полковнику свое служебное удостоверение.
Вместе с нормальным настроением ко мне вернулась и способность соображать.
– Секундочку! – вслух подумала я. – А что вы, полковник, делаете на нашей лестничной площадке? И вообще, вы полковник чего?
– Телеви-и-идение! – изучив мое удостоверение, протянул Червяченко вне прямой связи с моим вопросом.
