Ноум и бровью не ведет.
— Ангра не настолько честолюбив, чтобы пытаться распространить свое влияние на королевства Гармонии. Проблемы Сезонов так и останутся их проблемами, а моя племянница не будет такой слабой, как Ханна. И я думаю, — Ноум посылает мне улыбку, — что у Винтера есть потенциал. Что вы сможете снова открыть свои рудники и отстроить свое королевство. Так что да, Корделл поможет Винтеру. Мы будем оказывать вам поддержку и обеспечивать вашу безопасность, но только при условии, что Корделл не будет втянут в войну со Спрингом.
Я качаю головой, пытаясь уразуметь его слова. В них нет смысла. Он поможет нам и в то же время не поможет? Он считает, что Винтер будет отстроен, но ничего не сделает для его восстановления. Так что же, по его мнению, должно произойти? И тут я понимаю смысл его слов.
— Вы воспользуетесь нашими рудниками, так как теперь связаны с Винтером. Вы попробуете отыскать источник магии! — Я высвобождаю руку из пальцев Генерала и иду на Ноума. Руки так и чешутся схватить шакрам и срезать его черепушку. — И в своих поисках вы раздерете наше королевство на части!
Ноум тоже делает шаг в мою сторону.
— В политике нет места для бесплатных подарков, леди Мира. Я не могу позволить себе давать что-то другому королевству просто так. Да, за свою помощь и поддержку я ожидаю получить плату.
Меня обуревает такая ярость, что я начинаю задыхаться.
— У вас есть все. У Корделла есть все. У вас теперь даже Отем есть, но вам и этого мало? Вы хотите заполучить природные богатства и другого королевства Сезонов? Вы же понимаете, что можете ничего не найти. С чего вы возомнили, что вам повезет больше, чем тем, кто жил на этих землях тысячи лет?
Ноум опускает ладонь на свой накопитель, и пурпурный камень на рукояти светится даже сквозь его руку.
— Пора Гармонии попробовать свои силы там, где потерпели поражение Сезоны. Да, Корделл связан с Отемом, и я прочешу это королевство в поисках источника магии, но если его не окажется в той части Кларинских гор, что принадлежит Отему, что тогда? Ты еще молода и ничего не смыслишь в политике. Ты была далека от всего этого. Но вскоре ты узнаешь, как в королевстве принимаются решения. Теперь это твой новый мир.
— Нет, — поворачиваюсь я к Генералу. — Скажите ему, что мы не согласны на это. Что мы не поступим так с Винтером. Мы не позволим…
Но Генерал опускает глаза. Кажется, еще чуть-чуть, и он сам рассыплется на части, ни разу за всю свою жизнь я не видела на его лице столько эмоций.
Мы полностью зависим от воли Ноума — от того, решит ли он нам помочь, или выкинет обратно в ночь, где никто нас уже не спасет. Я всегда считала, что у Генерала есть план, с кем Винтер образует союз после того, как мы вернем себе накопитель. Если капкан, в который загнал нас Ноум, — лучший выход, то кто, находясь в своем уме, захочет нам помогать? Да другие королевства Гармонии лучше подождут, когда мы сгинем под гнетом Тени Сезонов, чтобы затем присвоить наше королевство себе и заполучить доступ к источнику магии. Королевства Сезонов, раздираемые внутренними проблемами, не настолько сильны, чтобы свергнуть Ангру.
Мы в тупике. Я отступаю. Мэзер кладет ладонь мне на поясницу и не убирает, медленно поглаживая большим пальцем через ткань платья. Нет, нет, нет.
— Леди Мира. — Ноум простирает руку в сторону бального зала. — Этот бал устроен в вашу честь. Ваше долгое отсутствие вызовет подозрения.
Я мотаю головой, но иду вперед — ноги сами ведут меня к освещенному залу. Поравнявшись с Ноумом, я останавливаюсь и спрашиваю:
— Почему я?
Он бросает на Генерала удивленный взгляд.
— По нашему соглашению ты будешь наделена в Винтере надлежащим титулом. Во имя златой корделлианской листвы, ты что же, полагала, что канешь в Лету, как только Винтер возродится? Что не будешь нужна своему восстановленному королевству?
Я оглядываюсь на Мэзера и Генерала. Рядом с Ноумом, расслабленным и холодным, они оба выглядят побежденными и разбитыми, особенно в мерцающем свете бального зала. За последние несколько минут Ноум произнес больше важных слов, нежели Генерал за всю мою жизнь. От этого печального понимания что-то происходит в моей душе, что-то, что перекрывает ноющую в груди боль.
