– Не понял, что в этом плохого.
– Зимой замерзает в камень, час будет колотить, затем разогреется и пойдет мягко.
Они ехали полных три часа, и лишь в конце пути машина действительно образумилась.
Самолет приземлился на Центральном аэродроме и покатил по бетонке к зданию Аэровокзала. У трапа встречала группа генералов, количественно превышающая отряд. Моряк с Лейтенантом сразу попали в объятия с брежневскими поцелуями, остальные благоразумно выстроились в шеренгу. Улыбающийся до ушей генерал с комиссарскими шевронами встал перед строем и торжественно поприветствовал:
– Поздравляю с отлично выполненным важным правительственным заданием!
– Служу трудовому народу! – на удивление слаженно ответили разведчики.
– Молодцы, ребята! – продолжил комиссар. – Одним махом уложили двух рейхсляйтеров с кучей всяких гауляйтеров с крайсляйтерами!
– Лев, ты посмотри на выправку! Только что приползли на животе из Германии, а выглядят орлами! – добавил генерал с пчелиным роем звездочек в петлицах.
– Всех представлю к орденам, всех! Заслужили! – пообещал комиссар, и кавалькада лимузинов укатила с аэродрома.
Получается, что взорванный мост с электростанцией никого не интересует? И разгром эсэсовцев побоку? Или партийные граммофоны отметились для галочки у самолета и поехали отмечать важную победу на политическом фронте? Убиты важные чины в политической иерархии врага, чем не повод.
– Чего встали? Имущество в фургон, фотоаппараты мне, а сами в автобус, – распорядился майор.
Разведчики принялись неохотно отстегивать ремешки фотокамер, а майор счел необходимым пояснить:
– Не волнуйтесь, завтра верну с запасными пленками в придачу.
Жалко расставаться с камерой, но делать нечего, надо отдавать, иначе будет хуже. Расстегнув свой рюкзак, Олег тайком переложил в карман катушку отснятой пленки, а фотоаппарат передал майору.
– Не топчитесь, быстро в автобус! Мы должны успеть до комендантского часа! – прикрикнул сидевший за рулем Лейтенант.
От Центрального аэродрома до Кремля каких-то семь километров, до гостиницы и того меньше. Тем не менее на дорогу потратили почти час. Пришлось преодолеть десять кордонов внутренних войск, причем дважды, несмотря на корочки водителя, автобус тщательно обыскали. Гостиница поразила роскошью убранства, блеск позолоты от швейцара до туалетной комнаты. Побросав одежду на пол, Олег забрался в ванну и проснулся перед самым рассветом в остывшей воде.
Утром в номер подали завтрак вместе с приглашением спуститься к кастелянше за одеждой. Спускаясь по лестнице вниз, Олег испытывал пренеприятнейшие ощущения. Он абсолютно гол, наготу прикрывал лишь шерстяной халат с вышитым на груди логотипом гостиницы. Зато во время обеда весь ресторан обратил внимание на благоухающих одеколоном «Красная Москва» молодых людей в элегантных костюмах.
На этот раз премиальные деньги выходили за рамки понятия «щедрые». Начальство тоже это понимало, и майор финансовой части сразу предложил оформить аттестаты семьям на три четверти суммы. Олег подошел самым последним и честно признался:
– Я не знаю, куда посылать.
Майор полистал толстую тетрадь, нашел фамилию Антохин и прочитал вслух:
– Отец служит на острове Лавенсаари[26]. Мать погибла в Финской войне. Брат служил в танковых войсках, погиб под Ростовом-на-Дону. Сестра с детьми была сослана, сейчас эвакуирована в Красноярский край.
Олег похолодел, он вообще ничего не знает о погибшем парне, чьим именем сейчас прикрывается. Достаточно потребовать от него автобиографию, и все, кирдык, даже Магадан не увидит, сразу поставят к стенке. Надо писать, иначе можно нарваться на катастрофические последствия.
– Адреса, – сипло попросил он.
Майор аккуратно выписал на листочек бумаги все необходимые данные и протянул со словами:
– Отцу шли телеграмму, сам понимаешь, туда почтальоны не ходят. Не затягивай, он уже трижды посылал запрос.
Так, это уже важно! Обучение с седьмого класса платное, а он учился в институте! Родитель должен быть из непростых слесарей. До войны большинство людей не имели и семилетнего образования, дед многое успел ему рассказать.
