– Держи! – Костя постучал ножницами по сапогу.
Опасаясь ловушки, Олег еще раз осмотрел натянутую линию и щелкнул ножницами. Сердце на мгновение замерло, но нет, вокруг тихо, если не считать азартной перестрелки пулеметчиков. Последний участок ползли с крайней осторожностью, никто не хотел получить пулю от своего часового. Наконец подобрались к брустверу и долго вслушивались в ночные звуки.
– Студент, вперед, – шепнул Моряк.
Олег стиснул зубы, явная предвзятость начала его доставать. Он не сполз, а перетек в окоп и сжался в комок. Тихо. Тихо! Немного выждав, встал в полный рост и сказал:
– Здесь никого.
Отряд незамеченным пробрался до второй линии, где Моряк командным голосом приказал:
– Часовой ко мне! – и раздраженно добавил: – Где часовой?
– Пароль! Быстро! Иначе брошу гранату!
Ответом послужил дружный хохот. Они вернулись!
Командир роты передового дозора тщательно проверил красноармейские книжки и без лишних вопросов позвонил дежурному полка. Для сопровождения прибыл посыльный и всю дорогу с неподдельным восторгом таращился на героев-разведчиков. В кино хороших парней обязательно берут под конвой и до последнего момента держат взаперти. По жизни это полная муть, лишенная крошечной капли здравого смысла.
Полковой контрразведчик еще раз проверил красноармейские книжки и отзвонился по инстанции. Причем не преминул заметить с сарказмом, что в вышедшем отряде все до единого рядовые бойцы. Пока контрразведчик диктовал фамилии и номера книжек, в землянку вошел командир полка и без предисловий спросил:
– Разведданными поделитесь?
– Совсем недавно в ближайший тыл прибыла дивизия без боевого опыта. Атаку поддержит танковый полк, – не вставая, сказал Моряк.
– Начнут послезавтра в шестнадцать пятнадцать по Берлинскому времени, – добавил Лейтенант.
– Откуда известно? – напрягся полковник.
– Поговорили с командиром батальона.
– Вот так пришли и поговорили?
Вопрос остался без ответа. Моряк высыпал на стол горку немецких солдатских книжек, чуть в сторонку отложил документы офицеров и сказал:
– Ваша разведгруппа в составе пяти человек попала в облаву. Немцы вытеснили их в тыл.
– Это фронтовая разведка, выходит, они видели вас. Почему не взяли с собой?
– Потому что не должны никого брать с собой, – спокойно ответил Лейтенант.
Моряк бесцеремонно взял со стола лист бумаги и принялся набрасывать схему, которая сразу заинтересовала полковника.
– Что за цифры? – спросил он.
– Отсечки по моему шагомеру, направления указаны приблизительно.
Зазвонил телефон, и контрразведчик обратился к отряду:
– Назовите имя вашего командира!
– Моряк.
Офицер хихикнул и повторил в трубку, второй вопрос прозвучал с явным напряжением в голосе:
– Назовите имя вашего комиссара.
– Лейтенант.
Олег даже растерялся, спрашивали о непосредственном начальстве в Москве, а назывались клички командиров в отряде. Или так задумано изначально? Воспользовавшись возникшей паузой, он обратился к полковнику:
– Почему на нейтральной полосе черный снег?
– От сгоревшего пороха. Немцы с осени пытаются пробить нашу оборону. А мы их дрючим «Катюшами», – с видимым удовольствием ответил командир полка.
Если для Олега слово «Катюша» было понятным, то разведчики набросились с вопросами. Полковник откровенно важничал, отвечал полунамеками и многократно повторял, что это новое и совершенно секретное оружие. Снова зазвонил телефон, контрразведчик вытянулся в струнку и, положив трубку, обратился сразу ко всем:
– Приказано немедленно накормить и сытых доставить на аэродром сорок второй дивизии.
Полковник удивленно приподнял левую бровь, затем радушно пригласил:
– Прошу в штабную столовую, у меня лучший повар, даже командующий армией заезжает отобедать.
Раздолбанная полуторка могла соперничать с лучшими мировыми образцами вибростендов. Она не просто подпрыгивала на ухабах всеми четырьмя колесами одновременно, ее механический организм бился в непрерывных конвульсиях.
– Густматик, мать его ети! – звездонувшись головой о борт, простонал Костя.
– Что это такое? – вцепившись руками и ногами в лавку, поинтересовался Осип.
– Ленинградский умник придумал противопульные колеса. – Недвусмысленный кивок в сторону Олега. – В империалистическую ставили на бронемашины.
