— За хорошую память! И образцовое сохранение вклада в течение ста пятидесяти лет!
— Ста пятидесяти трех, милорд.
— Пусть так! Но от ужина вы все же не откажетесь?
— Как можно, милорд?!
Уже спускаясь вниз по лестнице, спрашиваю банкира:
— Оген, а что с ним дальше делать-то? Ключ от него есть?
— Нет, милорд, — серьезно отвечает он. — Вы должны сами его открыть. Но как именно — я не знаю. Открыть ящик можете только вы и в одиночку — это специально оговорено.
— Так, Оген, вы вот что — садитесь-ка около меня и не торопясь, обстоятельно, в промежутках между едой, расскажите мне обо всем, что связано с этим ящиком.
Ужин надолго не затянулся, слишком уж торопился я назад. Да и сотрапезники, понимая мое настроение, нисколько мне не мешали. Так что, наскоро перекусив, я пожелал гостям и сотоварищам приятного аппетита и заторопился в башню.
Тут уже стемнело, так что пришлось озадачить охрану организацией освещения. Торопливые слуги притащили наверх дополнительное количество светильников и подсвечников с толстыми свечами, благодаря чему видимость значительно улучшилась. Косясь на ящик, они быстро откланялись и спустились вниз. Ну вот, уже и среди челяди пошли гулять слухи о страшном ящике, который привезли Серому рыцарю неведомые всадники в черной броне. Как там, у Стругацких, писалось — «вот так и рождаются нездоровые сенсации»? Нездоровые слухи появляются на свет точно так же…
Подтаскиваю к ящику табурет и сажусь. Теперь, наконец, я могу его тщательно разглядеть.
Оген говорил — небольшой? Ну, это смотря с чем сравнивать. Ящик почти квадратной формы. В длину и ширину практически одинаков — чуть меньше метра. А вот в высоту сантиметров шестьдесят. Открывается он на манер сундука — откидывается верхняя крышка. Линия ее стыка хорошо просматривается. А вот петель я не вижу. Совсем. Ну, это проблема небольшая — такой метод открывания-закрывания мне известен. Крышка сдвигается назад, и после этого ее можно открыть — петли внутренние. При закрытии у нее наверняка есть хитрые рычажки, входящие в пазы корпуса. Кстати говоря, сломать такую крышечку — дело весьма непростое. А уж учитывая то, что сам этот ящичек сделан из металла — так и вовсе почти невозможное.
Постукиваю рукояткой кинжала по боковой стенке. Судя по звуку, она достаточно толстая для того, чтобы ее можно было бы распилить имеющимися у меня инструментами. Стало быть, этот вариант отпадает. Да, откровенно говоря, он изначально не прокатывал. Свою немереную крутость и жуткость тоже надо подтверждать. Хотя бы — иногда. Иначе среди народа возникнет легкое недоумение. Это сначала. Дальше — больше. Сомнения, недовольство…. На фиг! Взялся за гуж — пищи, но беги!
Спускаюсь этажом ниже и забираю из спальни «Кюлленберг». Кое-какие прибамбасы в нем еще остались, только большую часть инструмента уволокли на образцы любопытные монахи. Да и Мирна прошлась по нему своими цепкими лапками. Я не возражал — в ее хозяйстве многое оказалось как нельзя кстати. Криминалист тут еще долго не потребуется, а двигать местную науку нужно. Пусть даже и путем улучшения инструментального парка. После внимательного изучения моего оборудования брат Иан был весьма заинтригован качеством его изготовления и клятвенно пообещал разбиться в лепешку, но повторить то, что сотворили неведомые ему мастера. Ну-ну… пусть попробует…
Батареи в фонаре еще не сдохли окончательно, так что, пользуясь этим, я с помощью лупы внимательно осматриваю ящик. Померли воры, да… Ну… собственно говоря, и неудивительно. На поверхности ящика обнаруживаю места, откуда что-то должно вылезать. Места эти искусно скрыты всяческими завитушками и накладными украшениями. Идут они по всему периметру ящика таким образом, что гарантированно достается любому взломщику, где бы он в момент открытия крышки ни стоял. Интересно — что оттуда вылезает? Или вылетает? Еще раз рассмотрев ящик в лупу, убеждаюсь — вылезает. Крышки, закрывающие отверстия, сдвигаются вбок. Полтораста лет назад зарядить этот ящик пороховыми стволами было нереально, да и калибр отверстий для этого маловат. То же самое касается и пневматики. Да и сработало бы все это только один раз — первый, он же и последний. А вот отравленная игла… да, пожалуй, что это самое верное средство. Особенно если использовать какой-то хитрый яд, не теряющий своих свойств со временем.
