Банкир достает еще один свиток.
— Я, Оген Вюртц, начальник Грабенского отделения ордена святого Вайта, настоящим подтверждаю передачу ящика, который был сдан в это отделение Ордена Серым рыцарем Хольденом. По условиям хранения данный предмет должен быть выдан тому Серому рыцарю, который выйдет живым из дома смерти и потребует у Ордена выдачи принадлежащего ему имущества. В подтверждение этого предъявляю вот это письмо. Прошу вас, милорд, его прочесть. Вслух, пожалуйста.
И он протягивает мне еще один свиток, который достает из кожаного футляра.
Разворачиваю. Пергамент очень старый, края уже осыпались, и чернила сильно повыцвели. Но текст все еще читаемый, пусть и с затруднениями.
«Тот Серый рыцарь, что выйдет, несмотря ни на что, живым из дома смерти и придет за своим имуществом в орден святого Вайта, да заберет себе сей ящик и все, что в нем находится».
Подписи нет, есть только дата.
Действительно, сто пятьдесят три года назад!
Протягиваю письмо монахам, и они внимательно его осматривают. Кивают, и я возвращаю его Огену.
— Кто-нибудь имеет возражения или замечания по существу данного вопроса? — спрашивает он.
Молчание.
— Милорд, в таком случае прошу вас принять сей ящик и вместе с ним всю ту ответственность, которая и возложена на его обладателя.
Опаньки, а вот это что-то новое! Он ничего про ответственность мне не говорил!
— Любезный Оген, а из чего это следует? — спрашиваю банкира.
— Простите, милорд, что именно?
— Ответственность.
— Это общеизвестный факт.
— Ну, как сказать… я вот ничего об этом и не слышал никогда!
— В хранилище Ордена, где находился этот ящик, дважды прорывались воры. И оба раза все они остались лежать рядом с ним. Мертвыми.
Однако!
Прямо не ящик, а мина замедленного (аж на сто с лишним лет!) действия.
— Э-э-э… а на их телах были какие-то следы? Раны?
— Мне ничего не известно об этом, милорд. Последний такой случай был более ста лет назад. Данные того времени, если когда-нибудь и существовали, — не сохранились. С той поры уже никто не дерзал проникать в наши хранилища.
Ох, темнит что-то банкир!
— Но вот ваши солдаты… Вороны — они же несли его сейчас? И ничего не произошло, как же так?
— Во-первых, милорд, я все время был рядом. А мы имеем право перемещать ящик по своему усмотрению. Это оговорено отдельным документом. Предъявить?
— Не нужно, Оген, я вам верю. А что во-вторых?
— Никто из них не пытался его взломать или повредить.
Оглядываю массивные стенки ящика. Да уж… такой сломаешь… Прямо как засыпной сейф у нашего главбуха.
— Понятно. Это все?
— Подойдите к ящику, милорд.
Мы оба становимся друг напротив друга. Оген кладет правую руку на овальную пластину, расположенную на верхней крышке ящика. Другой рукою он указывает мне на такую же пластину, расположенную напротив.
— Положите сюда свою правую руку, милорд.
— Что это?
— Завершающая процедура передачи. Только настоящий Серый рыцарь может ее пройти. Любого другого убьет на месте.
— Вот как? И что — кто-то уже пробовал?
— Да.
— И… как?
— Похоронили… Вы готовы, милорд?
— Да. А что надо делать?
— Я, представитель ордена святого Вайта, по праву и договору хранивший этот предмет, передаю его в руки того, кто заявил на него свои права.
Показалось мне или нет — но пластина под моей рукою потеплела?
Банкир смотрит на меня — что-то надо сказать? Что же?
— Я, Серый рыцарь, Сандр Ерш, принимаю этот предмет из рук представителя ордена святого Вайта. Подтверждаю свое право владения ящиком и всем его содержимым!
Пластина становится горячей — вижу, как закусил губу Оген, ему тоже несладко. Надо полагать, и его поджаривает сейчас весьма неслабо. А оторвать оттуда руку не могу — ее словно притягивает к крышке.
И вдруг — все заканчивается. Пластина остывает, и я могу легко убрать руку с ее уже совершенно холодной поверхности.
Надо же… средневековый детектор лжи… Ага, и приговор сразу выносит.
Лязг металла — Вороны опускаются на одно колено. Оген почтительно склоняет голову.
— Благодарю вас, милорд! Вы сняли с наших плеч тяжкий груз и большую ответственность!
— Да, ладно! Это вам спасибо!
— Нам-то за что? — искренне удивляется банкир.
