Главный инспектор Паркер, оторвавшись от группы друзей, медленно протиснулся сквозь толпу и поздоровался с герцогиней.
— Ну, что скажешь, Питер? — обратился он к Вимси. — Хорошо поработали. Комар носа не подточит, не правда ли?
— Эх, Чарльз, — отозвался Вимси, — за тобой глаз да глаз. Ты сделал ошибку, старина.
— Сделал ошибку?
— Она невиновна.
— Ну, знаешь!
— Она невиновна. Все очень убедительно и логично, но все неправильно.
— Ты это серьезно?
— Серьезно.
Паркер опешил. Он настолько верил в Вимси, что, несмотря на собственную внутреннюю убежденность в виновности мисс Вэйн, почувствовал некоторое смущение.
— Дорогой мой, но где же у нас вышел сбой?
— Его нет. Все чертовски логично, не подкопаешься. Никаких ошибок нет — не считая того, что она невиновна.
— Ты превращаешься в психолога обыкновенного дикорастущего, — проговорил Паркер с неуверенным смешком. — Правда, герцогиня?
— Мне жаль, что я с ней незнакома, — отозвалась герцогиня, как всегда, невпопад. — Такое интересное и по-настоящему яркое лицо, хотя назвать его красивым нельзя. Но от этого оно только интереснее, потому что красивые люди слишком часто похожи на коров. Я прочла одну ее книгу — по-настоящему удачная и прекрасно написана. Умненькая: я до двухсотой страницы не могла догадаться, кто же убийца, хотя обычно догадываюсь уже на пятнадцатой. Как это странно — писать книги про преступления и самой оказаться на скамье подсудимых. Некоторые сказали бы, что это — Божья кара. Интересно: если она невиновна, то догадалась ли она, кто настоящий убийца? Не думаю, чтобы авторы детективов в жизни занимались расследованиями… Если, конечно, не считать Эдгара Уоллеса, который возникает то здесь, то там — и милого Конана Дойля… и того чернокожего… как его зовут?.. и, конечно, Слэйтера… Такой скандал! Хотя, кажется, это было в Шотландии, где такие странные законы, в особенности насчет женитьбы. Ну, наверное, мы скоро все узнаем — необязательно правду, а хотя бы то, что решат присяжные.
— Да. Они задержались дольше, чем я ожидал. Но послушай, Вимси, мне все-таки хочется знать…
— Поздно, поздно, ставки сделаны. «Запер я сердце в ларец золотой, булавкой его заколол…» Теперь роль играет только мнение присяжных. Надо полагать, мисс Климпсон им сейчас объясняет, что к чему. Стоит ей завестись, и она может говорить и час, и два.
— Ну, они заседают уже полчаса, — сказал Паркер.
— Все еще ждем? — осведомился Уоффлс Ньютон, возвращаясь к месту для прессы.
— Да. Так вот что ты называешь двадцатью минутами! По-моему, прошло уже три четверти часа.
— Их нет уже полтора часа, — сказала своему жениху девушка, сидевшая позади Вимси. — Что они там могут обсуждать?
— Может, они считают, что она все-таки его не убивала.
— Что за чушь! Конечно, это она его убила. Это по ее лицу видно. У нее злое лицо, вот что я скажу. И она даже ни разу не заплакала.
— Ну, не знаю, — отозвался ее кавалер.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что она тебе понравилась, Фрэнк?
— У, ну… Не знаю. Но, по-моему, она на убийцу не похожа.
— А откуда тебе знать, как выглядят убийцы? Ты что, с ними встречался?
— Ну, видел в музее мадам Тюссо.
— А, восковые фигуры! Все восковые фигуры похожи на убийц.
— Да, наверное. Скушай конфетку.
— Два часа с четвертью! — нетерпеливо проговорил Уоффлс Ньютон. — Заснули они там, что ли? Придется делать специальный выпуск. А что будет, если они прозаседают всю ночь?
— Мы просидим всю ночь здесь, только и всего.
— Ну, теперь моя очередь пойти выпить. Расскажешь мне, хорошо?
— Еще бы!
— Я говорил с дежурным, — самодовольно сообщил своему приятелю некий Опытный Человек. — Судья только что послал спросить присяжных, не нужна ли им его помощь.
— Правда? И что они ответили?
— Не знаю.
— Они совещаются уже три с половиной часа! — прошептала девица за спиной у Вимси. — Я ужасно проголодалась.
— Ну, так я пойду куплю бутербродов.
— Ох, это было бы мило. Только возвращайся поскорее, потому что, когда огласят приговор, со мной обязательно будет истерика.
— Постараюсь обернуться быстро. Радуйся, что ты не в жюри присяжных: им вообще ничего не дают.
— Как! Ни есть, ни пить?
