Райнхард наклонился и стал взволнованно что-то искать на столе.
— Оно должно быть где-то здесь, господин комиссар.
Брюгель порылся в куче бумаг на столе, но так и не нашел письмо.
— Что там было?
— В нем были довольно серьезные обвинения в адрес Заборски — как будто он промотал семенное состояние, оставив мать и сестер в Венгрии на произвол судьбы. Я использовал эту информацию, чтобы вывести его из равновесия на подстроенном сеансе.
— Вы знаете, кто мог послать его?
— Нет… но у Заборски много врагов.
— Насколько я понимаю, у графа есть алиби на ту ночь, когда была убита Шарлотта Лёвенштайн?
— Верно, господин комиссар.
— Но его видели выходящим из мастерской Уберхорста накануне того дня, когда было обнаружено тело слесаря?
— Да, герр Брюгель. Заборски сказал, что заходил к господину Уберхорсту по поводу покупки замка для своей входной двери, что звучит вполне правдиво. На графа недавно напали.
— Кто?
— Один из его партнеров по игре в карты. У графа есть крупные долги.
— Как он отреагировал на известие о том, что Уберхорста убили?
— Я не присутствовал при задержании графа в Пратере. Но, говорят, он настаивал на том, чтобы ему разрешили закончить обед.
— Понятно, — произнес комиссар.
— Господин комиссар, герр Хёльдерлин, банкир… он тоже приходил к господину Уберхорсту в тот день.
— Это господин, который сорвал ваш подстроенный спиритический сеанс?
— Да. Он заходил к нему за книгой и тоже мог видеть, что герр Уберхорст проводит эксперименты.
— Какие эксперименты?
— Мы думаем, что он пытался понять, каким образом был проделан фокус с запертой дверью. Если убийца фройляйн Лёвенштайн знал об этом…
Брюгель забарабанил пальцами по столу: пять ударов между длинными паузами. Райнхарду эти звуки казались похоронным маршем. Наконец решив продолжить стук словами, Брюгель произнес:
— Откуда вы знаете, что эти два убийства связаны?
— Я и не знаю.
— Эти убийства настолько разные, что трудно представить, что их совершил один человек.
— Да, господин комиссар. Возможно, следует искать двух убийц вместо одного. Но…
— Ну же, говорите, Райнхард.
— Я думаю, что это маловероятно.
Брюгель просмотрел еще несколько бумаг и начал читать. Через несколько мгновений он произнес:
— Насколько я знаю, вы много общаетесь с медиком, который установил, что Шарлотта Лёвенштайн была беременна…
— Доктором Либерманом.
— Да, Либерманом. Как эта информация повлияла на ваше понимание этого дела?
Райнхард понял, что лучше будет признать поражение.
— Это не слишком помогло, господин комиссар.
— Да, — сказал комиссар, поглаживая серебристые пряди бакенбард. — Это не слишком помогло — особенно теперь, когда эта информация просочилась в газеты.
— Наверное, это Браун, господин комиссар. Я думаю, он рассказал эту новость журналисту из «Цайтунга» за бутылку волки.
— Я рад за Брауна, но расследованию это очень мешает.
Райнхард решил благоразумно промолчать.
— Райнхард, — продолжал комиссар, — я вам должен кое-что сказать. — Тишина была зловещей. — Обязанности комиссара многочисленны и разнообразны, мне часто приходится посещать светские мероприятия, где я встречаю других авторитетных персон: из парламента, муниципалитета, Хофбурга. Все они обсуждают разные дела. В основном, это сплетни, но не всегда. И так случилось, что недавно до меня дошел слух, которым я не могу пренебречь. Мне намекнули, что одно известное лицо из королевской семьи заинтересовалось делом Лёвенштайн, когда о нем впервые сообщили в газетах. Некий высокопоставленный чиновник заверил это лицо, что полиция очень скоро разрешит эту загадку. К счастью, царственная особа забыла об убийстве, — наверное, отвлекли другие, более важные государственные и светские дела. Эта недавняя статья, в которой говорилось, что убитая фройляйн Лёвенштайн была беременна, снова привлекла внимание этого господина к данному делу…
Комиссар Брюгель замолчал и поднял глаза к потолку. Райнхард проследил за его взглядом, поднимая голову до тех пор, пока массивный портрет императора не встал перед его глазами.
— Не может быть, — сказал Райнхард.
— Боюсь, что так, — ответил комиссар. — Я узнал это из очень надежного источника.
