Женщина запустила руки в волосы Заборски. Соединив пальцы обеих рук на его затылке, она резко дернула голову графа назад.
Что-то в ее лице встревожило его, оно казалась странно знакомым.
— В чем дело? — Ее слова как будто перетекали одно в другое. — Чего ты испугался?
«Эти голубые глаза… эти белокурые локоны».
— Тебе нечего бояться.
«Неужели это возможно»?
— У меня кое-что есть для тебя.
— Лотта? — прошептал он. — Лотта?
«Сепассони. Светлые волосы. Демоническая соблазнительница».
Он провел ладонями по обнаженным рукам женщины, по ее гладким плечам и задержал их на шее.
Ведьма сказала: «Она доберется до тебя».
— Что ты делаешь?
Заборски обхватил пальцами горло женщины.
«Эти голубые глаза. Адские бури и дожди».
Женщина попробовала вырваться, но обнаружила, что хватка у графа железная. Его глаза горели странным огнем.
— Пожалуйста… отпусти меня, — произнесла она.
Ее горло сжалось, и голос неожиданно стал очень тонким.
Козима фон Рат чувствовала себя неуютно в кабинете Райнхарда: она была слишком большой и яркой для этого мрачного места. Женщина поерзала на маленьком деревянном стуле: она на нем не помещалась, и плоть свисала по бокам. Райнхарда бы ничуть не удивило, если бы она восседала в паланкине на плечах восьми чернокожих рабов.
Не переставая обмахивать веером свое круглое лицо, она продолжала рассказывать:
— Герр Уберхорст вел себя очень странно. Он хотел задать духу вопрос и был решительно настроен получить определенный ответ — да или нет. Я точно это помню.
Райнхард покрутил пальцами кончик уса и спросил:
— И что это был за вопрос?
— Должен ли я сказать… им?
— Кому «им»?
— Я понятия не имею, инспектор, он отказался говорить. Мы уверяли его, что он находится среди друзей и ему нечего бояться, но он так и не согласился дать нам какие-либо объяснения. Он сказал, что это личное дело.
— Он сказал что-нибудь еще?
— Нет.
— Пожалуйста, фройляйн, подумайте хорошо, это может оказаться очень важным.
Козима перестала махать веером и задумалась. Райнхард понял, что она очень серьезно отнеслась к его просьбе. Она напряженно наморщила лоб и сжала губы.
— Ну, — наконец произнесла она. — Герр Уберхорст заявил, что это личное дело… и еще сказал что-то о чести. Да, верно, он не мог дать объяснений, потому что это было дело чести.
— И как вы это понимаете?
Козима сложила веер и легонько постучала им по вытянутым в трубочку губам.
— Наверное, он думал, что если расскажет нам, что и кому собирается сказать, это плохо отразится на репутации фройляйн Лёвенштайн. А это значит, что он каким-то образом был замешан в ее плане.
— Плане?
— Подчинить себе высшие силы. Ужасная смерть герра Уберхорста еще больше убеждает меня в моей правоте.
— То есть вы считаете, что герр Уберхорст был убит сверхъестественным существом?
Козима уронила веер и схватила рукой анкх, висевший у нее на шее.
— Да, считаю.
— Это опять был Сет?
Глаза Козимы расширились. Она так сильно сжала талисман, что кожа на суставах пальцев побелела.
— Это великий и коварный бог… Да, это возможно.
Райнхард стал царапать что-то в блокноте. Продолжая делать записи, он сказал:
— Должен принести вам свои извинения, фройляйн фон Рат. Прошу прощения, что не ответил сразу на ваше письмо. К сожалению, я был очень занят.
— Я боялась, что вы не придадите значения моему открытию, — сказала Козима.
— Ну что вы, — сказал Райнхард. — Честно говоря, я сам собирался провести подобное расследование.
Козима снова раскрыла веер и принялась обмахивать им шею.
— Сеанс?
Райнхард положил ручку на стол.
— Фройляйн, вы слышали о мадам де Ружмон?
— Нет, — ответила Козима дрогнувшим голосом. — Кажется, не слышала.
— Она медиум, состоит на службе «Сюрте», французской сыскной полиции в Париже. Говорят, что она обладает необыкновенным даром. Насколько я знаю, она помогла раскрыть множество преступлений и тайн.
— В самом деле? — Козима с любопытством прищурила глаза. — Никогда о ней не слышала.
— Мало кто знает о существовании мадам де Ружмон, — сказал Райнхард. — «Сюрте» ревностно ее охраняет.
— Как интересно, — выдохнула Козима, подавшись мощным корпусом вперед.
— К тому времени, когда я получил ваше письмо, я уже дал телеграмму инспектору Лорану в Париж, прося помощи мадам де Ружмон.
