Смерть в осколках вазы мэбен - страница 53

: чогори [22] цвета спелого персика, отделанную рубиново-красной тесьмой, и в чхима [23] цвета граната. Широкий бирюзовый кушак охватывал несколько раз тонкую талию и спускался красивыми складками до самой земли. Босыми ногами Магу ступала по лепесткам черного лотоса. Высокая прическа феи делала ее строгой, но лукавый взгляд бирюзовых глаз говорил о вечном женском непостоянстве. Он любил эту статуэтку, мог любоваться ею часами, хотя сейчас невольно возвращался к другому лицу. Какая тайна есть в женщинах, что они могут случайно задеть струну в глубине души и вызвать такую щемящую боль?Но он был согласен томиться и тосковать, пока она не будет принадлежать ему. И первое, что он ей подарит, будет ваза мэбен. А статуэтку Магу он спрячет, чтобы она однажды не раскрыла его постыдные тайны. Он ненавидел себя, когда приходилось подчиняться чужой воле и ломать себя. Он изнемогал под бременем гнусностей, что наполняли его жизнь. Но продолжал верить, что добро победит. И он когда-нибудь тоже станет чище.

Художник-авангардист Станислав Иванов поднялся с циновки. Совсем недолго оставалось Магу разделять его одиночество. Скоро в этом доме будет царить другая фея. Леда.

— Почему вы пришли на концерт? — Я в упор смотрела на Диану.

— Меня пригласили. — Изящным движением она поправила прядь волос. — А я вас уже где-то видела. И имя мне ваше почему-то знакомо. Такое необычное. Оно у вас настоящее?

— А у вас? — вызывающе спросила я.

— Нет, конечно. — Она и не думала обижаться. — У меня на самом деле имя самое обыкновенное — Дина. Но в агентстве, куда я пришла устраиваться на работу, посчитали, что оно не подходит, и добавили одну букву. Получилась Диана. Теперь все меня знают под этим именем.

— Вы так просто выкладываете все это журналистке? — Я не могла понять, чего в ней больше: наивности, хитрости или глупости.

— Если захотите, то все равно узнаете, — ее взгляд оставался по-прежнему безмятежным, — да и зачем это скрывать? Все равно меня все воспринимают и будут воспринимать, как Диану. Нам ведь довольно трудно бывает отказаться от одного имени и называть человека другим, потому что это влечет за собой ломку стереотипов.

— А вы случаем не поклонница Кьеркегора? — ядовито спросила я.

— Нет. — Она насмешливо улыбнулась. — А почему вы спросили?

— Слишком заумно изъясняетесь, — я не могла подавить свою злость.

— Это всего лишь Гессен. — Она рассмеялась. — По-вашему, все модели должны быть глупыми, как пробки?

— Нет, — я наконец-то взяла себя в руки и заговорила спокойно, — хотя красота, сопряженная с умом, знаете, это чревато…

— Хорошо, — Диана чуть прищурила глаза, — я постараюсь сыграть роль наивной дурочки.

— Боюсь, что у вас нет шансов, — вздохнула я, — для этого вы слишком…

— Умны, — закончил за меня парень, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом с нами.

— Красивы. — Я не дала сбить себя с толку и с вызовом посмотрела на Диану. Если после этого она откажется от интервью со мной, то это будет просто подарок судьбы.

— Надеюсь, вы уже все свои вопросы задали? — Парень не стал мириться с тем, что его игнорируют.

— Нет, — я снова отмахнулась от него, как от надоедливого насекомого, — собственно, я еще и не приступала.

— Спрашивайте, — повторила Диана.

— Вам нравится эта музыка, или вы пришли сюда просто так?

— Захотела развлечься, — призналась она, — а музыки здесь собственно никакой и не было, так… заумные тексты. Мне это не слишком близко, потому что все время кого-то напоминает.

— Неужели? — Меня неприятно кольнуло. — И кого же?

— Не знаю. Наверное, всех рок-музыкантов, что я иногда слышу по телевизору или по радио в машине.

— А вы, что же, рассчитывали услышать здесь что-то другое? Это ведь по меньшей мере наивно.

— Я вообще ни на что не рассчитывала, — она снова улыбнулась, — меня пригласили, и я пришла. На выставке я встретила своего старого знакомого Алексея, — она кивнула парню, не отходившему от нас, — мы поговорили, и он предложил мне сняться в клипе. Я согласилась. А чтобы лучше понять атмосферу рок-концерта, пришла сюда. Вот и все. Как видите, ничего необычного или загадочного в этом нет.