На столе перед Натаниэлем Розовски лежал большой лист бумаги, расчерченный на несколько квадратов. Часть квадратов была заполнена аккуратно написанными словами. Квадраты были соединены стрелками, возле некоторых красовались жирно подчеркнутые вопросительные и восклицательные знаки. Алекс Маркин некоторое время с интересом изучал макушку шефа, покрытую редеющими курчавыми волосами, перегнувшись через стол, заглянул в расчерченный листок и вежливо спросил:
– Это каббала? Или решаешь кроссворд?
– В самую точку, – буркнул Натаниэль, не поднимая головы. – Решаю кроссворд.
– Я тебе не мешаю?
– Нисколько. Если хочешь, можешь даже помочь. Вот, например: слово из неопределенного числа букв, обозначающее непорядочное, мягко говоря, отношение клиента к частному детективу. Знаешь?
Маркин подумал и ответил:
– Свинство.
– Мягко. Слишком мягко, – заявил Розовски. – Есть какие-нибудь синонимы? Только покруче.
– Сколько угодно, – сказал Алекс. – Но, в основном, нецензурные.
– Замечательно. Перечисляй. В алфавитном порядке.
Маркин перечислил. На восьмом или девятом, особо закрученном слове, Розовски, наконец, оторвался от своего занятия и с неподдельным восхищением посмотрел на своего помощника.
– Ну, ты даешь, Алекс! – сказал он. – Ты просто зарываешь свой филологический талант в землю.
Алекс рассмеялся. Розовски вздохнул и спросил, вновь возвращаясь к своему занятию:
– Что у тебя на сегодня запланировано?
– Да так, рутина.
– А точнее?
– Отчеты по делам. Хочешь послушать?
– Да, пожалуй… Между прочим, хорошо выглядишь, – сообщил Натаниэль своему помощнику. – Выходные идут тебе на пользу.
Алекс хмыкнул. Он, действительно, выглядел посвежевшим и даже поправившимся – в отличие от традиционно небритого и осунувшегося шефа.
– У меня к тебе еще одно поручение, – сказал Натаниэль. – Выбери, пожалуйста, время и завези вот эту папку в «Байт ле-Ам», – он указал на переплетенную в темный пластик папку.
– Сегодня?
– Вообще-то, надо было вчера. Даже позавчера. Даже неделю назад.
– Хорошо, а что в папке?
– Документы, – ответил Розовски. – Документы по делу Розенфельда. В «Байт ле-Ам» есть один парень, Амос. Ему и отдашь. Внутренняя детективная служба.
Алекс кивнул.
– Ладно, докладывай, – Натаниэль отложил ручку и с удовольствием потянулся. – Ч-черт, хорошо бы сейчас махнуть куда-нибудь денька на два, верно?
– Верно, – Маркин улыбнулся. – Например, в Эйлат.
– Хотя бы… Так что там у тебя сегодня?
Маркин принялся было отчитываться по последним делам, но вскоре замолчал, несколько смущенный рассеянно-отрешенным взглядом шефа.
– Что? – словно очнувшись, Розовски посмотрел на Алекса с легким недоумением. – Почему ты замолчал?
– По-моему, ты меня не слушаешь, – ответил Алекс.
– С чего ты взял? – Натаниэль пожал плечами. – Я слушаю тебя очень внимательно. Значит, говоришь, парень действительно шляется по борделям, но вовсе не за тем, о чем думает его мамаша?
– Именно, – Маркин кивнул. – Только не по борделям, а по борделю. Одному.
– Ясно… И что же мы должны ей сообщить, по-твоему?
– А это уже твое дело, – Алекс развел руками. – Я свое сделал. Вот видеокассета, вот письменный отчет, – он положил названные предметы на стол, перед Натаниэлем.
– Здорово… – Розовски вздохнул. – Позвонить мамаше и сообщить: «Так и так, мадам, ваш мальчик действительно навещает проституток, но не для того, чтобы оставлять у них деньги, а совсем наоборот». Иными словами, сутенерствует парень потихоньку… – он полистал отчет, с видимой досадой отбросил его в сторону, буркнув при этом: «Сукин сын».
Маркин деликатно помолчал, потом спросил:
– Я могу идти? Мне еще два дела надо закончить. Наследство от нашего Габи.
– Габи… – повторил Розовски задумчиво. – Габи… – он что-то вписал в один из квадратов на листе. – Ты иди, иди, спасибо, Алекс, – рассеянно сказал он. – Занимайся.
Алекс поднялся. Видно было, что ему очень хочется спросить о чем-то у шефа, но решился он уже стоя у двери:
– Ты не хочешь сказать, чем занимаешься?
Розовски неопределенно промычал что-то, но потом сжалился:
– Ладно, можешь посмотреть, – Натаниэль подтолкнул лист к нему.
