Полиция ворвалась в квартиру в восемь двадцать пять вечера. Собственно, «ворвалась» – так написали в газетах на следующий день. В действительности инспектор отдела особо опасных преступлений Тель-Авивского полицейского управления Ронен Алон и трое его сотрудников просто вошли, поскольку дверь была незаперта. До самого последнего момента Алон склонен был считать звонок, предшествовавший их появлению на улице Ганей-Кайц, мистификацией или дурацкой шуткой. С первого же взгляда стало ясно, что он ошибался.
Дверь открывалась прямо в квадратный салон, обставленный очень дорого и безвкусно. Алон остановился на пороге, а два молодых полицейских – Дани Шимшони и Шимон Левин – быстро прошли вглубь, к молодой женщине, стоявшей у окна, лицом к ним.
– Это вы звонили в полицию? – спросил Дани.
Похоже было, что она не очень отдает себе отчет в происходящем. Ронен даже подумал, что только после слов полицейского, она поняла, что уже не одна в квартире.
Впрочем, она и до этого была не одна. В кресле, стоявшем посередине и чуть справа, полулежал мужчина. Рядом с креслом находился невысокий столик на гнутых ножках. На столике был сервирован ужин на двоих.
В груди мужчины торчал нож. Нож всажен был глубоко, по самую рукоятку, но, как ни странно, крови натекло не слишком много, это Ронен ответил механически, обшаривая взглядом обстановку.
Дани повторил вопрос. Женщина вздрогнула, словно очнулась, непонимающе на него посмотрела. В глазах ее медленно проступил ужас.
Она что-то произнесла в ответ. Полицейские не поняли, переглянулись.
– Она что, иностранка? – спросил Ронен. И обращаясь к женщине по-английски, повторил: – Вы иностранка? Говорите на иврите?
На этот раз она поняла вопрос.
– Да, иностранка… Нет, иврита не знаю…
– Как вы здесь оказались?
– У меня была назначена встреча.
Инспектор кивнул на убитого:
– С ним?
Женщина непроизвольно тоже взглянула в сторону кресло и вдруг покачнулась. Дани подхватил ее во-время, иначе им пришлось бы иметь дело сразу с двумя бездыханными телами («Не дай Бог», – подумал инспектор).
– Похоже, ей плохо, – сообщил Дани. Он подвел женщину к дивану и осторожно усадил ее. – Шимон, воды!
Шимон принес из кухни стаканчик с водой. Женщина послушно выпила, испуганно обвела взглядом мужчин, склонившихся над нею.
– Кто вы? – спросила она. Ее английский был не слишком хорош, но так можно было выяснить хоть что-то.
– Полиция, – ответил Ронен. – Вы же вызывали полицию!
– Я… никого… не вызывала… – она говорила с трудом, и в глазах ее по-прежнему прятался страх. – Я… только что… вошла…
Инспектор подумал, что она права. Во всяком случае, он с трудом представлял себе, чтобы в таком состоянии женщина могла позвонить и более-менее связно объяснить причины звонка.
Кроме того, звонившая в полицию говорила на иврите.
Алон выпрямился.
– Шимон! – сказал он второму полицейскому, переминавшемуся с ноги на ногу рядом с экспертом Нохумом Бен-Шломо. – Позвони в управление, спроси: они точно идентифицировали звонок? Действительно звонили с этого телефона? – и снова повернулся к женщине. – Значит, вы только что вошли?
– Перед вашим приходом.
– Вы говорите, у вас была назначена встреча.
Женщина кивнула.
– На восемь часов, – сказала она.
– И кто же это? – спросил Ронен, указав на человека с ножом в груди. Как раз в этот самый момент доктор взялся за нож и резко дернул ее. Лезвие ножа оказалось с зазубринами, и… Неприятное зрелище. Инспектор поморщился. Женщина вновь едва не потеряла сознания. Подождав, пока она выпьет воды и немного придет в себя, он повторил вопрос:
– Так кто же это?
– Шломо Меерович, – ответила она. – Мой бывший муж. Мы с ним… – она запнулась. – Я не помню, как это по-английски… Ну, не живем вместе уже давно. У него другая жена.
– Разведены? – подсказал инспектор.
– Да-да, разведены.
– И что же вас заставило встретиться с ним?
– Но… – женщина нервно сглотнула слюну. – Но я встречалась здесь вовсе не с ним.
– Не с ним? С кем же?
– Я не знаю… – растерянно прошептала она.
– Интересно… – протянул инспектор. – Неизвестно с кем, в квартире бывшего мужа.
– Но я не знала, что он живет здесь.
