– Замечательно. А поточнее? Видишь ли, – произнес Натаниэль с абсолютно серьезным выражением лица, – я и собственный день рождения не всегда вспоминаю, а твоей племянницы – тем более.
– В мае. 16 мая этого года.
Четыре месяца назад. Тогда же Розенфельд внес в страховой договор пункт о смерти в результате убийства. Что было четыре месяца назад? Розовски пометил в ежедневнике. Надо выяснить, чем занимался президент «Интера» весною. Он черкнул вверху страницы: «Срочно», поставил восклицательный знак и трижды подчеркнул. Многовато заметок появилось в этом разделе за сегодняшний день.
– Ну что? – спросил Баренбойм. – Я прав? Есть между ними какая-то связь?
– Н-да-а… Покойники хорошо знали друг друга, ходили друг к другу в гости и пели хором веселые кладбищенские песни… – задумчиво произнес Натаниэль. – Ты прав, прав. Ты мне очень помог.
– Что ты, Натаниэль, не о чем говорить, – польщено улыбнулся Баренбойм.
Дверь отворилась, в кабинет вошел Алекс.
– Можно?
– Садись, рассказывай.
Алекс выразительно покосился на Баренбойма. Тот немедленно поднялся.
– Мне пора, Натаниэль, – он протянул руку Розовски. – Рад был помочь. Тете Сарре привет.
– Обязательно. Пока, Володя.
Когда дверь за Баренбоймом закрылась, Алекс уселся в кресло напротив шефа.
– Итак?
Маркин собрался было рассказывать, дверь снова распахнулась, и на пороге появилась разгневанная Офра.
– Вы что, решили здесь заночевать?
– У нас еще есть дела, – сухо ответил Натаниэль. – А в чем дело?
– В том, что уже половина седьмого. Я работаю до шести.
– Замечательно, – сказал Натаниэль. – Свари нам по чашке кофе и можешь идти.
Офра перевела взгляд на Алекса. Маркин молча развел руками.
– Никакого кофе вам не будет, – заявила Офра. – Можете сидеть хоть до утра, я пошла. В конце концов, может быть у меня личная жизнь?
– Ну, конечно, конечно. Только свари кофе. Ты же не хочешь, чтобы мы тут просидели еще десять часов?
– А мне все равно… Десять часов?! – охнула она. – Почему десять часов?
– Потому, – объяснил Розовски, – что в такое время наши головы без кофе работают вяло. Мы будем разговаривать очень медленно. И застрянем на десять часов, не меньше.
Офра задумалась.
– Хорошо, – заявила она. – Я сварю вам кофе, но вы уйдете отсюда максимум через полчаса.
– Согласен, – Розовски благодарно улыбнулся.
– И завтра я выхожу на полчаса позже, – добавила Офра.
Натаниэль махнул рукой, соглашаясь. Офра вышла.
– Шмулик Бройдер живет… то есть, жил с женой в Рамат-Авиве, – сказал Маркин. – Переехал туда недавно, в позапрошлом месяце.
– Ты ходил к нему?
– Естественно. Тебя же долго не было на службе. Я и решил… – Маркин растерянно заморгал длинными ресницами. – А что, не следовало?
– Конечно, следовало, следовало, не обращай на меня внимания… – Розовски потер виски, поморщился. – Голова раскалывается. Сумасшедший день. Два сумасшедших дня, – поправился он. – Один клиент требует заранее установленных результатов расследования, другой клиент, вернее, клиентка, она же – подозреваемая, дает себя ухлопать, едва прилетев в Израиль. Третий… – он обреченно махнул рукой. – Может, на них наш климат так действует, а?
Маркин улыбнулся и пожал плечами.
– Ты сам сколько здесь? – спросил Розовски.
– Пять лет. А кто это дал себя ухлопать? – с любопытством, впрочем, достаточно академическим, спросил Маркин.
Розовски вздохнул.
– Выкладывай. Что собой представлял этот Бройдер?
– Да, в общем, малоприятная фигура. Из тех, знаешь, кто приехал в страну с надеждой быстро разбогатеть, по возможности, ничего не делая.
– Таких много.
– К сожалению… Так вот, за те четыре года, что он здесь, он попадал в поле зрения полиции, по меньшей мере, трижды. Правда, его ни разу не судили, но задерживали, как я уже сказал, трижды…
– По каким делам?
Алекс махнул рукой.
– По традиционным, – сказал он. – Проститутки из России, попытка наладить игорный бизнес – бездарная, кстати, попытка, он наступил на мозоль здешним ребятам. Хорошо, что Израиль – не Россия, остался жив. Что еще? Торговля некачественными товарами. Но все это – в самом начале репатриации. Потом, как будто, остепенился. Устроился на работу. В строительную компанию, прорабом. Он, в свое время, закончил строительный институт.
