Морской быстро сделал новые заметки.
— Да! — свернув за дом, Клара резко сбавила темп. — Отсюда мы к собору и вышли. Я — бывший киношник. Могу забыть и перепутать все, только не ракурс.
— Вы были актрисой?
— Не-не-не! — Смутившись, Клара покраснела и да-же перешла на чешский.
— Она себя недооценивает! — Вместо того, чтобы переводить, объяснила Ирина. — Всем говорит, мол, была мелкой сошкой, отвечала всего лишь за приборы и была одним из десятка технических сотрудников. О том, что делала она все это в L.R.Film, не говорит. А вы ведь понимаете, Лени Рифеншталь кого попало на работу не нанимала.
— Ого! — оживился Морской. — Вы лично были с ней знакомы? А в создании каких картин участвовали? Вас нужно сводить к моему доброму приятелю Игорю Биру! Он и актер, и режиссер, и блестящий кинотеоретик, который знает это дело изнутри. Он ассистировал в свое время Эйзенштейну. У вас, как у соратницы Рифеншталь, наверняка найдутся с Бером общие темы. Хотите, я узнаю, не в Харькове ли он сейчас? Он, честно говоря, бывает у нас редко — то Киевская киностудия, то съемки в Ялте, но если повезет и мы его поймаем, поверьте, более интересного собеседника для человека из мира кино у нас не сыскать. — Не наблюдая ответного энтузиазма, Морской запнулся. — А вы работали на съемочных площадках или отдельно в цехах с техникой? Лично с Рифеншталь или просто в ее компании?
Клара тяжело вздохнула, посмотрела на Ирину с осуждением, а потом с большим достоинством ответила Морскому на немецком:
— Прошу заметить, что был суд и меня полностью оправдали.
— Я не должна была про это говорить! — спохватившись, принялась пояснять Ирина. — Клара настрадалась. Они с мужем уехали в Германию давным-давно. Работали, не сильно интересуясь политикой. И при Гитлере тоже работали, да. Но не они его ведь выбирали! Потом — кошмар. Кларин муж был евреем. Причем, несмотря на чешскую фамилию и славянскую внешность, даже не думал этот факт скрывать. А кто-то еще донес, что брат Клары — коммунист-подпольщик. И хоть с родителями и братом Клара давно прервала всякое общение, ее и ее мужа все равно арестовали. Муж погиб в лагере, а сама она еле выжила. Потом конец войны, ее освободили и… отдали под суд за то, что до ареста в раннее-гитлеровские времена она служила на L.R.Film. К счастью, суд принял справедливое решение. Не без содействия Ярослава, между прочим. Он к тому времени уже работал на заводе и хлопотал, чтобы такому опытному специалисту по оптике позволили заняться любимым делом. В конце концов даже саму Рифеншталь, которая никак от нацистского режима не пострадала и до конца шла с ним в ногу, оправдали. Что уж говорить о таких жертвах, как Клара.
Безошибочно разобравшись в интонациях и уловив обсуждаемое имя, Клара вспыхнула и накинулась на Ирину с гневным монологом. Та мягко взяла подругу под локоть, как бы извиняясь и успокаивая.
— Клара говорит, что Лени просто занималась искусством, и я зря произношу это имя таким осуждающим тоном, — переводила Ирина для Морского. — И что ее — не Клару, а Рифеншталь, как ты понял, — все еще таскают по судам денацификации, и что ей все это стоило нескольких лет, проведенных в психиатрической лечебнице.
— Да, я, конечно, ее знала лично! — добавила товарищ Бржихачек для Морского. — И более одержимого творчеством человека никогда не встречала. Она работала по 20 часов в сутки! — Тут Клара очень горько усмехнулась. — Наверное, поэтому и не заметила, когда меня арестовали. С тех пор все новости о Лени для меня лишь очередная заметка в газетах, а кино — давно пройденный этап. Давайте сменим тему! Вы время отметили?
Морской, конечно же, забыл и, предложив дамам спокойно подождать, помчался к музкомедии, чтоб заново пройти маршрут и все законспектировать. Ирина кинулась за ним.
— Вы можете хотя бы объяснить цель всего этого записывания? — взмолилась она.
— Нет, — четко отрезал Морской. — Если расскажу, вы будете смеяться и не согласитесь. Я даже Коле никогда не признаюсь, каким путем решил его задачку. А я решу! Не сомневайтесь. Эксперимент мой не научен, не оптимален, но перспективен. Правда, для задачи важнее ваше поминутное передвижение после базара, а мы до него даже еще не дошли. Но далее вы помните побольше контрольных точек, и значит, дело пойдет быстрее…
