— Может, и так, — пожал плечами Коля. — Сами бы вышли на него и брали. А мы работаем своими методами…
— Ишь, «методами»! — передразнил Петров. — Да тебе просто повезло, что кто-то из твоих увидел на базаре Кондрашина с часами. У нас, считаешь, информаторов там нет? Простое совпадение, что он твоим попался, а не нашим. Простое, но досадное.
— Да, мне всего лишь повезло. Но ваши постарались, чтобы везение сошло на нет…
— А ну-ка хватит! — Петров вконец разозлился. — Глебу будешь обиженную рожу демонстрировать, пусть он с тобой и возится. А мне не до того. Своих жалобщиков хватает. — В этот момент из подъезда выскочил один из его ребят. — Ну что? — встрепенулся Петров.
— Ничего! — доложил горе-оперативник. — Весь дом перерыли — часов нет. И ничего из вашего списка краденых вещей тоже нет. Подозреваемый говорит, что гражданки обознались — он, мол, показывал совсем другую вещь, но тоже с гравировкой…
Петров жестом прервал парня и распахнул дверцу машины.
— А вы, гражданочки, по-прежнему утверждаете, что видели часы?
— Да, видели, — уверенно сказала Лариса.
— Но, может, это были не они? — засомневалась Света. — Очень похожи на них… Но вдруг и правда другая вещь…
— Да врет он все! — вдруг перешел на крик оперативник. — Так называемую «другую вещь» он предъявить не может. Упала, говорит, куда-то в суматохе, когда он испугался, приняв нас за грабителей… Кого мы слушали? Давайте в отделение заберем, там быстро одумается…
— Это всегда успеем, — сказал Петров. — Одни только показания ваших дам про его болтовню о выборах уже на подозрение в антисоветской агитации тянут…
— Да что вы! — Света выскочила из машины и, вытянувшись во весь рост, отважно глянула на Петрова так, будто смотрела свысока. — Ничего такого не было! Гражданин просто интересовался, а я отвечала. Советский гражданин имеет право задавать вопросы, я агитатором работала, я знаю. Никаких антисоветских высказываний он не допускал! Вы мне это бросьте на ровном месте!.. Он хороший…
Коля мягко взял Свету за локоть и отодвинул в сторону.
— У моей жены, — извиняющимся тоном сказал он, — все хорошие. Не обращайте внимания!
— Поздравляю, — заулыбался вдруг Петров. Выпад Светы его почему-то рассмешил. — У моей — все плохие. Поверь, Горленко, твой вариант лучше.
— Сами вы «вариант»! — фыркнула Света и, не дожидаясь разрешения, пошла в машину Егорова.
— Гордая, — зыркнул вслед Петров почему-то одобрительно. Коле вдруг захотелось дать ему по морде.
Лариса, воспользовавшись ситуацией, тоже вышла из машины и торопливо бросилась к отцу.
— Приятно пообщались, — сказал ей в спину Петров. — Я блондинок… э-э-э… уважаю, а тут сразу две. — Тут он спохватился и снова заговорил начальственным тоном: — Ты, Горленко, не бузи, а осознай — цель у нас общая! Убит ведь не обычный человек. И даже не просто иностранный инженер. Грох — личность видная. Много работал по линии нашего ведомства. Помогал советскому строю в самом тылу врагов, сечешь? Можно сказать, он — друг нашей страны. И вот — у нас его убили. Ведь позор! Разоблачить преступную сеть — первоочередная задача… — Он набрал в легкие побольше воздуха, словно для длительной тирады, потом взглянул на мрачного Колю и шумно выдохнул: — Сам, короче, понимаешь. По тонкому льду ходим. Часы надо найти, иначе твоя операция — вредительство чистой воды. Докладывать о твоих промахах с затягиванием времени не буду, но нужен хоть какой-то результат.
— Прошу прощения! — к собеседникам приблизился Морской. — Нас не представили, — он кивнул Петрову, приподнимая шляпу. — Но это, думаю, подождет. Лариса подтвердила, что вон тот человек это и есть Кондрашин. — Все снова подняли головы к окну второго этажа. Уже темнело, и в комнате зажгли свет. Подозреваемый стоял вполоборота к улице и что-то нервно доказывал людям в комнате.
— Да. А что? — насторожился Коля.
— Циркач — это не прозвище, это его профессия, — не сводя глаз с окна, проговорил Морской. — А я сразу не понял.
— Ну… Прежняя профессия, — немного раздражаясь, подтвердил Коля. Досье Кондрашина он изучить давно успел. — И что это меняет?
