Смерть у стеклянной струи - страница 117

Вскоре, вынужденно бросив дома и гостей, и маму, Галочка мчалась предупреждать Морского о своих подозрениях. И, честно говоря, она была сердита.

Ну, потому что, если говоришь, что не пойдешь кого-то провожать, — так не ходи. А если хочешь все ж проститься — не лги своим, что не пойдешь. Иначе ставишь всех в дурное положение. Хотя бы потому, что, если ты вдруг срочно будешь нужен, разыскивая тебя, близкие, сами того не желая, прилюдно продемонстрируют, что ты обманщик.

Впрочем, себя Галочка тоже считала виноватой. Сразу после догадки про Клару она, конечно, кинулась звонить Морскому. И что же? На фабрике его уже и след простыл. Коллеги ничего не прояснили, и Галя позвонила на проходную, где, внезапно сделавшийся вежливым вахтер, ей все подробно объяснил.

— Уже отбыл с работы, — прикрыв трубку рукой, повторила Галя для стоящей рядом Ларочки. — Причем на автомобиле.

— Значит, с минуты на минуту будет дома! — обрадовалась дочь Морского.

И тут вахтер назвал время отъезда. Расстроившись, Галина не сообразила, что для домашних лучше бы подать происходящее иначе, и выпалила:

— Увы, нет! Уехал он уже давно. И раз не предупредил нас, как договаривались, о том, что выезжает, и до сих пор не здесь — значит спешил совсем в другое место. И я уверена, что знаю, в какое…

Для подтверждения она сделала звонок в «Интурист». Так и есть! Представители чехословацкой делегации уже съехали из номеров и отмечали сейчас свой отъезд прощальным банкетом в ресторане.

— Желающие проститься с иностранными гостями уже на мероприятии! Мероприятие закрытое. Всем, кроме прессы, доступ запрещен! — строго сказала сотрудница гостиницы, не замечая, видимо, противоречия между «желающими проститься» и «доступ запрещен»…

И Галочка сорвалась, не выдержав обиды, и рассказала домашним, где сейчас Морской, и что ей теперь к нему придется ехать, потому что, судя по всему, его драгоценная Ирина в страшной опасности…

В общем, сейчас, отмахнувших от возникших на пути милиционеров удостоверением сотрудницы редакции «Красного знамени» — давно недействительным, но вполне подлинным, — Галочка разъяренной фурией влетала в ресторан при «Интуристе».

Позволить, чтоб Ирина уехала, не узнав правды о своем ближайшем окружении, было подло. Потому иного выхода, кроме как разыскать мужа на «закрытом мероприятии» и передать с ним информацию, Галочка не видела. Впрочем, не видела она также и Морского.

— Приветствую! — заметив растерянную Галю возле группки журналистов, Ирина выскользнула из-за стола и подошла. И задала самый неожиданный для Галочки вопрос: — А где Морской? Вы что, пришли одна? Как… мило… — За плечом Ирины в ту же секунду оказалась Клара. Перебросившись парой непонятных Галочке слов, женщины рассмеялись. — Я говорю, что вот хоть один знакомый человек пришел, — перевела Ирина. — А то наш прощальный обед больше смахивает на банкет знакомств. Люди подходят, выражают соболезнования и надежды, что мы все же что-то хорошее на память о поездке тоже оставим в душе, говорят, как им жаль, что мы так скоро уезжаем. А мы их, если честно, знать не знаем… — Ирина напряженно оглядывалась, говорила тихо, но не убирала с лица широкой светской улыбки. — Нелепая история! Газетчикам дали, наконец, добро написать про расследование убийства Ярослава. Точнее, про блестящую работу органов и благодарность иностранцев. То есть нас. Освещать будут даже в центральной прессе. Отсюда и делегации провожатых, которые… — К Ирине кто-то подошел и, склонившись, что-то зашептал ей в ухо. — Это моя подруга! — с достоинством ответила Ирина. — Пришла меня проводить. Не вижу ничего зазорного и буду разговаривать!

Галочка не успела отвернуться от вспышек фотоаппаратов и растерялась еще больше.

— Из-за нас задержали отправление целого поезда! — продолжила Ирина. — Представляю, как ненавидят нашу делегацию простые граждане, которые должны были уехать вовремя. Нас с Кларой газетчики уже расспросили, теперь мучают других членов делегации. Все это очень утомительно… — И тут же без перехода добавила: — Морского, я смотрю, нет. Он вас прислал? Что ж, следовало ожидать. Ну… Хорошо… Я правда тронута…