Галочка предчувствовала, что так и будет. Но не рассказать все не имела права.
— Просто на всякий случай держите в голове то, что я сказала, — твердо произнесла она. — И подумайте о том, что если это Клара, то все становится понятно: и как вам незаметно подбросили письмо под дверь, и почему уехавшая сотрудница гостиницы вдруг оказалась возле вашего номера, хотя ее в тот день с утра никто не видел, и вечером, после сожжения листка, никто, по утверждению дежурных, из гостиницы не выходил… И то, что злоумышленник знал о любимом кофе Ярослава и его почерк, и язык, на котором вы переписывались… Я буду рада ошибиться, но, кажется, Кларе Бржихачек после гибели вашего мужа так хотелось домой, что она решила повлиять на ваше решение. Причем дважды…
— Всем хотелось уехать! — не уступала Ирина. — Тогда выходит, каждый мог это сделать.
— Но только Клара, разыскивая вас, явилась утром к нам домой в косынке, закрывающей прическу, точно пахнущую чешским пивом. Вопрос в другом, — тут Галю осенило: — Где Клара могла взять дневник? Только на месте преступления. А это значит… — Ирина попятилась еще быстрее и закрыла уши, явно не желая слышать вывод, и Галочке пришлось сказать довольно громко: — Клара Бржихачек — преступница!..
Дверь в дамскую комнату быстро отворилась. На пороге стояла Клара. Воспользовавшись смятением присутствующих, она приперла дверь спиной и, вынув из сумочки пистолет, навела его на Галину. Потом довольно строго сказала что-то Ирине, и та, подчиняясь указанию, переместилась к Гале и встала рядом.
Галочка даже глаза протерла, чтобы проверить, что происходящее ей не мерещится. Из-за двери доносились звуки музыки и громкие голоса. Там, кроме журналистов, толпилось множество милиционеров. Там…
— Что меня выдало? — спросила Клара хрипло.
— Не «что», а «кто», — ответила Галина, обрадовавшись возможности наладить психологический контакт с преступником и попытаться его обезвредить. — Наш кот и его бывшая хозяйка. Вернее — ее пристрастие к элитному пиву. Да и новая соседка тоже постаралась. Точнее ее склероз — он вовремя привел ее в квартиру. Вы не расстраивайтесь…
Оправившись от шока, Ирина вдруг воскликнула:
— Клара, ты говоришь на русском?
— Но в большей степени вас выдали не кот и не соседка, а вы сами, — с мягкой улыбкой вмешалась Галина.
— Говорю, — словно не замечая Галю, ответила Ирине Клара. — Родилась в семье одержимых русофилов, как ты теперь знаешь. Ярослав тебе рассказывал, как мы росли, не правда ли? Я рада, что у меня хотя бы бабушка с дедушкой были нормальные. Они не сердились, когда я вышла замуж и уехала в Германию. А Ярослав и родители считали меня приспособленкой с позорными мечтами о материальных благах. Ярек в юности был очень твердый в убеждениях. Категоричный.
— Но он вас защищал в суде! И взял работать на завод, — вмешалась Галя.
Она хотела добавить еще что-то для установки доброй атмосферы, но, заставив себя оторвать взгляд от пистолета, взглянула в лицо собеседницы. И не смогла больше вымолвить ни слова. По каким-то неуловимым признакам стало понятно, что Клара Бржихачек действительно готова на все. И это было жутко.
— Да, защищал, — согласилась Клара. — Все же я сестра. Ярослав бедняга. И бросить меня не хотел, и признаться, что родная старшая сестра работала в Германии при Гитлере, не мог. Такой коммунист, и вдруг такая сестра! Еще и свела его в могилу в конце концов… Ай-яй-яй, — она как будто рассмеялась, но тут же очень резко серьезным металлическим голосом спросила: — Кто еще знает про мою вину? — И тут же сама ответила: — Никто. Ведь ты пришла одна. Я везучая!
— Неправда! — вмешалась Ирина. — Что знает эта девочка, то знает и Морской. Он говорил, они всем делятся. И даже понимают друг друга бессловесно. Любовь…
В ответ Клара заговорила быстро и насмешливо, Ирина тихо отвечала, а Галя… Галя не могла отделаться от чувства благодарности.
— Он правда про меня такое говорил? — обернулась она к Ирине. — Спасибо, что поделились. Мне это очень важно. А то я думала… Не важно. Знаете, он и про вас всегда вспоминал очень тепло, ну и…
