Лаврентий Павлович тоже несет личную ответственность за военную катастрофу лета 1941-го — меньшую, разумеется, чем Сталин. Берия, которому подчинялась разведка, тоже исходил из того, что нападения Германии не ожидается, во всяком случае в ближайшее время.
Берия занимался всем — и крупными, и мелкими разведоперациями. Удачи чередовались с неудачами.
После подписания договора с немцами в Ленинград пригнали немецкий крейсер «Лютцов», который назвали «Петропавловск», а в 1944 году переименовали в «Таллин». Его достраивали в Ленинграде. Приехали немецкие специалисты. Среди них был крупный военно-морской чин.
«Наша разведка обставила квартиру этого специалиста подслушивающими и фотографирующими аппаратами; кроме того, он оказался любителем женского пола, и разведка подбросила ему девицу, — вспоминал Никита Хрущев. — В одну из ночей его сфотографировали вместе с нею, чтобы уличить в непристойном поведении. Но наша техника, видимо, была плохая, и он услышал шум — щелчки работавшего аппарата. Стал искать, в чем дело, и нашел. На стене висела большая картина, в ней искусно было вырезано окно и вставлен фотоаппарат.
Он заявил протест. Немцы оказались безразличны к его встречам с девицей, а наши-то чекисты думали, что фотографии дадут возможность завербовать его. Сталин тогда критиковал Берию за неудачу».
Но это была, что называется, мелочь, обычное дело. Несравненно больше вина Берии и его подручных в том, что они не сумели и не захотели правильно осмыслить поступавшую от разведаппарата информацию, которая свидетельствовала о приближении войны.
Берия предложил создать Государственный Комитет Обороны и передать ему все права ЦК партии, правительства и Верховного Совета. Сталин вновь поставил Берию во главе госбезопасности и включил в состав образованного 30 июня 1941 года Государственного Комитета Обороны, высшего органа власти в стране.
На Берию возлагался контроль над производством вооружений, боеприпасов и минометов, а также, вместе с Маленковым, контроль над выпуском самолетов и моторов.
Начиная с июля большую часть заключенных московских тюрем эвакуировали из столицы. Сталин боялся, что Москву не удержать. Берия лично отвечал за уничтожение всех важнейших объектов в городе.
Вождь не хотел, чтобы его враги оказались в руках немцев. В страхе, что собственные сограждане повернут оружие против советской власти, Сталин велел Берии уничтожить «наиболее опасных врагов», сидевших в тюрьмах.
16 октября 1941 года по приказу наркома Берии сто тридцать восемь заключенных Бутырской тюрьмы были расстреляны, среди них видные в прошлом чекисты, например начальник личной охраны Ленина Абрам Яковлевич Беленький. 17 октября расстреляли бывшего члена коллегии ВЧК Михаила Сергеевича Кедрова. В июле он был оправдан Военной коллегией Верховного суда, но приказ наркома Берии значил больше, чем вердикт Верховного суда.
28 октября 1941 года были расстреляны Герой Советского Союза генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн, дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Яков Владимирович Смушкевич, генерал-лейтенант авиации Павел Васильевич Рычагов, Герой Советского Союза заместитель наркома обороны и начальник Пятого (разведывательного) управления Красной армии генерал-лейтенант Иван Иосифович Проскуров… Сталин предпочел расстрелять их, а не отправить на фронт.
В разгар войны в НКВД по-прежнему действовали подразделения, которые боролись с остатками «антисоветских политических партий», «правотроцкистского подполья», разрабатывали исключенных из партии по политическим мотивам и семьи репрессированных.
Специальный отдел занимался борьбой с антисоветскими группировками в среде академической, научно-технической, художественной интеллигенции, вел агентурно-оперативную работу среди учащейся молодежи. Имелся также и отдел, который отвечал за борьбу с церковно-сектантской контрреволюцией и ведал выявлением антисоветских групп среди сельскохозяйственной интеллигенции и студентов сельскохозяйственных вузов. И еще один отдел искал авторов контрреволюционных листовок, анонимок и надписей антисоветского содержания…
