Прошу ассигновать на покупку образцов сто пятьдесят тысяч рублей с покупкой их в Лондоне, Париже, Стокгольме по моему указанию».
Каганович переслал телеграмму находившемуся в отпуске Сталину, приписав: «Мы думаем, что можно отпустить просимые Булганиным 150 тысяч рублей. Просим сообщить Ваше мнение».
Сталин согласился.
В 1937 году Булганин, председатель Моссовета, выступал на I Всесоюзном съезде архитекторов с речью «Реконструкция городов, жилищное строительство и задачи архитектора». Городской голова с гордостью говорил:
— Когда мы ломали Иверскую часовню, многие говорили: «Хуже будет». Сломали — лучше стало. На Садовом кольце вырубили деревья, лучше стало, товарищи.
Стенограмма зафиксировала: в зале раздались аплодисменты. Еще в ноябре 1934 года в Москве взрывами снесли стену Китай-города, Сухареву башню, Иверские ворота. В тот момент казалось, что москвичи радуются переменам в городе. В процессе реконструкции Москвы вырубили деревья на Садовом кольце. При этом одновременно пропагандировался лозунг «озеленения» столицы.
Булганину пришлось объясняться по этому поводу на съезде архитекторов:
— Следующий вопрос наиболее пикантный, и я думаю, многие ждут, что я по этому поводу скажу, — это об озеленении. (Смех в зале.) Мне говорили товарищи: хотелось бы послушать Булганина, как он выкрутится из этого положения. (Смех в зале, аплодисменты.)
Булганин объяснил, что вырубка деревьев совершенно не противоречит озеленению:
— Вырубили деревья, и стало лучше, товарищи.
В зале опять раздались смех и аплодисменты…
Летом 1937 года Сталин сделал Булганина главой правительства России, а через год назначил председателем правления Госбанка и одновременно — для поднятия статуса — заместителем главы союзного правительства.
Всю войну Булганин провел на фронте. Он был членом Военного совета Западного фронта в самые трудные месяцы 1941 года. В декабре 1942 года он получил звание генерал-лейтенанта. Командующих фронтами Сталин менял, Булганин оставался на месте. Николай Александрович был назначен уполномоченным по использованию реактивных систем залпового огня — знаменитых «катюш».
Решение о серийном производстве боевых машин реактивной артиллерии правительство приняло 21 июня 1941 года. Слишком поздно… Когда началась война, из семи машин, имевшихся в наличии, сформировали 1-ю экспериментальную батарею реактивной артиллерии.
14 июля 1941 года под Оршей батарея нанесла первый удар по скоплению немцев на переправе через реку Оршицу. Семь машин БМ-13 под командованием капитана Ивана Андреевича Флерова за восемь секунд выпустили сто двенадцать реактивных снарядов. Капитан Флеров отличился в финскую войну, получил редкий тогда орден Красной Звезды и поступил в Артиллерийскую академию имени Ф.Э. Дзержинского. С первого курса его и назначили командиром батареи.
За успехами «катюш» следил сам Сталин. Ему докладывал член Военного совета Западного фронта Булганин:
«Действиями батареи реактивных снарядов 31 июля в Ярцевском направлении на немцев был наведен буквально ужас. Батареей PC был обстрелян находившийся в лощине батальон немцев, обратившийся в паническое бегство. Большая часть противника из батальона была уничтожена на месте.
В дивизии среди красноармейцев вокруг действий этой батареи нескончаемые разговоры. Практика показывает, что батарея PC — сильно эффективное оружие».
В 1943–1944 годах Булганин последовательно занимал должность члена Военного совета 2-го Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов. В июле 1944-го ему присвоили звание генерал-полковника, в ноябре он стал генералом армии.
Военным человеком он не стал, даже в суровых условиях фронтовой жизни сумел неплохо устроить свой быт, поэтому подчиненные, особенно окопные офицеры, относились к нему пренебрежительно.
Один из штабных офицеров, служивший в оперативном отделе армии, через много лет после войны вспоминал, как его отправили с докладом в штаб фронта:
«К начальнику штаба фронта я попал сразу после приезда с аэродрома. Через пять минут после прихода в блиндаж я уже был у Жукова. Напротив, к члену Военного совета фронта Булганину можно было попасть только на следующий день.
