На январском 1955 года пленуме ЦК после обсуждения постановления «Об увеличении производства продуктов животноводства» неожиданно для его участников Хрущев поставил вопрос «О товарище Маленкове».
Что же ставилось в вину главе правительства?
Все та же речь на пятой сессии Верховного Совета, в которой были широковещательные обещания, «направленные на снискание дешевой популярности». Товарищи обвиняли его в том, что Маленков противопоставил темпы развития тяжелой промышленности темпам развития легкой и пищевой промышленности, выдвинул лозунг форсированного развития легкой промышленности. Руководил развитием сельского хозяйства и не справился. Посты главы правительства и первого секретаря ЦК разделены, а он пытался претендовать на руководство не только Советом министров, но и Центральным комитетом партии. То есть не уступал Хрущеву пальму первенства…
Выступая на пленуме, Хрущев говорил:
— В своей деятельности на посту председателя Совета министров СССР товарищ Маленков не проявил себя достаточно политически зрелым и твердым большевистским руководителем.
В этом отношении характерна речь товарища Маленкова на пятой сессии Верховного Совета СССР. По своей направленности эта речь с большими, экономически малообоснованными обещаниями напоминала скорее парламентскую декларацию, рассчитанную на снискание дешевой популярности, чем ответственное выступление главы советского правительства. В той же речи товарища Маленкова было допущено теоретически неправильное и политически вредное противопоставление темпов развития тяжелой промышленности темпам легкой и пищевой промышленности, выдвигался в качестве основного вывода лозунг форсированного развития легкой индустрии…
Теперь о выступлении товарища Маленкова на собрании перед избирателями 12 марта 1954 года, где он допустил теоретически ошибочное и политически вредное утверждение о возможности «гибели мировой цивилизации» в случае, если империалисты развяжут третью мировую войну. Своим неправильным утверждением о гибели цивилизации товарищ Маленков запутал некоторых товарищей… В речи товарища Маленкова было высказано теоретически неправильное и политически вредное положение, направленное не на пользу политике нашей партии, а способное породить настроения безнадежности усилий народов сорвать планы агрессоров…
Иначе говоря, военные, уверенные в том, что и в ядерной войне можно победить, восстали против Маленкова.
Хрущев ловко использовал Молотова для нанесения удара по Маленкову. Вячеслав Михайлович не упустил случая сказать, что Маленков и теоретически неграмотен, и хозяйственник никчемный. А уж что касается внешней политики, тут Молотов вообще был беспощаден:
— Не о «гибели мировой цивилизации» и не о «гибели человеческого рода» должен говорить коммунист, а о том, чтобы подготовить и мобилизовать все силы для уничтожения буржуазии… Разве можем мы настраивать так народы, что в случае войны все должны погибнуть? Тогда зачем же нам строить социализм, зачем беспокоиться о завтрашнем дне? Уж лучше сейчас запастись всем гробами…
Видите, к каким нелепостям, к каким вредным вещам приводят те или иные ошибки в политических вопросах.
Хрущев рассказал на пленуме, как Маленков предложил, чтобы с докладом о бюджете на сессии Верховного Совета выступил не министр финансов, а он как глава правительства. Все согласились. Разъехались по домам. Вдруг Маленков звонит:
— Хочу посоветоваться насчет доклада.
Приехал и говорит:
— Знаешь, я хочу в докладе о государственном бюджете поставить вопрос об улучшении социального обеспечения в стране.
Хрущев возразил:
— Позволь, ведь этот вопрос еще совсем сырой, его только готовят, никакого решения еще нет. О чем же ты будешь говорить? Неужели ты хочешь пятаки раздавать, делать народу какие-то посулы?..
«Товарищу Маленкову нужна была дешевенькая слава. Это песня из той же оперы, как и его выступление на пятой сессии Верховного Совета СССР…
Мы не сомневаемся в честности товарища Маленкова, но я очень сомневаюсь в его возможностях проведения твердой линии: у него нет твердого характера, хребта не хватает. Обменивались мы мнениями на этот счет, в частности с товарищем Молотовым, говорили, что вот Черчилль рвется к встрече с председателем Совета министров СССР и, право, боязно, что, если он сюда приедет и наедине будет говорить с Маленковым, тот может испугаться, сдаться… Я вижу, что нет у него характера, если человек нередко теряется, заискивает перед другими…»
