— Значит, он был наверху после того, как ушла леди Каррадос, и перед тем, как появился сэр Даниэль. Он потом вернулся?
— Нет, сэр. По-моему, я перечислил всех, кто был на верхнем этаже. Большинство гостей в это время отправились ужинать. Позже, разумеется, многие дамы поднимались в гардероб и в туалетную комнату.
— Понятно. Пойдем дальше. Видели ли вы лорда Роберта после этого?
— Нет, сэр. Я оставался наверху до тех пор, покатости не разъехались. После этого я отнес к дворецкому в буфетную поднос с ужином для мсье.
— Много ли к этому моменту прошло времени после того, как последние из гостей покинули дом?
— Нет, сэр. Если быть совсем точным, мне кажется, что в холле еще оставалось несколько человек. Когда я спустился вниз, мсье был в баре.
— А сэр Герберт Каррадос тоже был в баре?
— Когда я вошел, он как раз уходил. И сразу после этого мсье приказал принести ему ужин.
— Когда вы отправились домой?
— Как я уже объяснил вашему коллеге, в половине четвертого, вместе с мсье. Когда позвонила полиция, мсье еще не лег спать.
— Вы, без сомнения, сами несли вещи мсье?
— Вещи, сэр? У него не было с собой никаких вещей.
— Хорошо. Думаю, это все. Благодарю вас, вы мне очень помогли.
Франсуа взял чаевые с безупречным тактом опытного официанта и проводил Аллейна к двери.
Аллейн подозвал такси и взглянул на часы. Двадцать минут первого. Он надеялся, что Фокс задержит Даймитри до его приезда. Даймитри! Если Франсуа не врет, шансов, что Даймитри окажется убийцей, все меньше и меньше.
— Хуже всего то, — пробормотал Аллейн, задумчиво потирая нос, — что, по-моему, Франсуа, пропади пропадом его добропорядочность, говорит чистую правду.
В своем кабинете в Скотланд-Ярде Аллейн застал мирно беседующих наедине Фокса и Даймитри. Фокс церемонно представил их друг другу.
— Это мистер Даймитри. Старший инспектор Аллейн, который ведет дело.
— Вот как? — произнес Даймитри с легким поклоном. — Мне кажется, мы уже встречались.
— А я только что из вашего дома, мистер Даймитри, — сказал Аллейн. — Я был в тех краях и решил избавить вас от необходимости самому приезжать в Ярд. К сожалению, опоздал. Я поговорил с вашим слугой, задал ему несколько вопросов. Он был весьма любезен и очень мне помог.
Он приятно улыбался Даймитри и думал: «Выглядит недовольным. Не очень хорошая форма головы. Все кажется слегка зауженным. Немного подобострастный вид. Однако далеко не глуп. Дорогая одежда, странные руки, напомаженные волосы. Мед и цветы. Низко посаженные уши практически без мочек. Глаза слишком близко поставлены. Монокль, подозреваю, с простым стеклом. Ямочки около ноздрей. Вставные зубы. Скользкий тип».
Даймитри сказал:
— Ваш коллега уже звонил моему слуге, мистер Аллейн.
— Да, — подтвердил Фокс. — Я просто хотел уточнить, в какое время мистер Даймитри уехал вчера домой. Я как раз объяснял, сэр, что мы понимаем, как не хочется мистеру Даймитри лишний раз фигурировать в этом деле.
— В моей ситуации, инспектор, излишняя огласка весьма нежелательна, — сказал Даймитри. — Я упорно работал целых семь лет, чтобы достичь своего нынешнего положения. Вы понимаете, у меня избранная клиентура. Самая избранная. Для процветания моей фирмы необходимо, чтобы клиенты полностью доверяли моей скромности и умению молчать. Совершенно необходимо. В моем положении человек видит и слышит очень многое.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Аллейн, пристально глядя на него. — В том числе и такие вещи, которые менее скромный и щепетильный человек может легко использовать в корыстных целях.
— Вы говорите ужасные вещи, мистер Аллейн. Порядочному человеку никогда даже не придет в голову такая гнусная мысль. Повторяю, в моем деле следует соблюдать особую осторожность и осмотрительность.
— Как и в нашем. Я не буду просить вас рассказывать нам подробности каких-нибудь скандальных историй. Ограничимся лишь простыми фактами. Например, вашими действиями.
— Моими? — спросил Даймитри, удивленно приподнимая брови.
— Да, пожалуйста. Мы хотим получить более подробную информацию, касающуюся маленькой зеленой гостиной, находящейся в конце галереи верхнего этажа в Марсдон-Хаусе. Та комната, в которой стоит телефон. Вы знаете, о какой комнате я говорю?
