Но, глядя на миссис Харрис, неровной походкой ковылявшую по тропинке, ведущей к дому, Аллейн не мог разделить его оптимизма. Все поднялись со своих мест. Она опустилась на предложенный Аллейном стул и сняла садовые перчатки со своих морщинистых рук. Мистер Харрис смотрел на нее так, словно она была предметом его особой гордости.
— Эдит, дорогая, — громко произнес он, — ты не могла бы рассказать этим джентльменам о несчастном случае?
— О каком несчастном случае?
— Боюсь, что этого я не смогу тебе сказать, дорогая. Я рассчитываю, что ты нам что-нибудь сообщишь.
— Я тебя не понимаю, Уолтер.
— Должен признаться, Эдит, я и сам толком ничего не понимаю. Я крайне озадачен всем этим.
— Что? — спросила его жена, и Аллейн догадался, что она немного глуховата.
— Озадачен! — прокричал мистер Харрис.
— У моего мужа не очень хорошая память, — пояснила миссис Харрис, с мягкой улыбкой глядя на Аллейна и Фокса. — Несколько месяцев назад он попал в аварию, и это явилось для него сильным потрясением. Вы, я полагаю, приехали по поводу страховки.
Очень громким голосом Аллейн снова повторил всю историю с самого начала. На этот раз его никто не прерывал, но, так как ни один из супругов не подавал признаков понимания, трудно было сказать, дадут ли его старания какой-нибудь результат. Когда он закончил, мистер Харрис снова уставился на него в полном замешательстве. Миссис Харрис, однако сказала, обращаясь к мужу:
— Уолтер, ты помнишь кровь на ковре? В нашем милом старом Фальконбридже?
— Бог мой, да. Именно это я и пытался вспомнить. Конечно, конечно. Бедняга!
— Значит, вы все-таки помните? — воскликнул Аллейн.
— Разумеется, я помню, — с легким упреком сказала миссис Харрис. — Бедная молодая жена написала нам потом очаровательное письмо, в котором благодарила за то немногое, что мы могли сделать для него. Я хотела ответить ей, но, к несчастью, мой муж потерял ее письмо.
— Эдит, я нашел письмо дорогого старины Уорсли. Оно оказалось в моем кармане. Ты только представь себе!
— Да, дорогой.
— Кстати, о письмах, — обратился Аллейн к миссис Харрис. — Вы, случайно, не можете ничего вспомнить о письме, которое было потеряно во время несчастного случая с капитаном О'Брайеном? Насколько я знаю, у вас уже спрашивали, не было ли оно обронено в вашем доме?
— Боюсь, я не вполне понимаю…
Аллейн повторил свой вопрос.
— Ну конечно же, — сказала миссис Харрис. — Я отлично помню.
— Вы не смогли тогда ничего сказать об этом письме?
— Напротив.
— Что!
— Напротив, я отправила письмо следом за ним, — твердо повторила миссис Харрис.
— Следом за кем? — взревел Фокс так громко, что даже миссис Харрис подпрыгнула. — Простите, сэр, — поспешно извинился Фокс. — Не знаю, что на меня нашло. — Смутившись, он раскрыл свою записную книжку.
— Миссис Харрис, — сказал Аллейн, — вы не могли бы рассказать нам все, что вы помните об этом письме?
— Да, пожалуйста, Эдит, — неожиданно вмешался ее муж. — Не расстраивайтесь, она найдет его для вас, — добавил он, обращаясь к Аллейну и Фоксу.
— Видите ли, — начала миссис Харрис, — это было так давно, что, боюсь, я помню все это довольно смутно. По-моему, мы нашли письмо под кушеткой в кабинете, когда его уже увезли. Как раз тогда мы и заметили пятно на ковре, помнишь, Уолтер? Сначала я, конечно, подумала, что это одно из писем моего мужа — оно было без конверта. Но, едва взглянув на него, я сразу же поняла, что это не так, потому что оно начиналось словами «Дорогой папа», а у нас нет детей.
— «Дорогой папа», — повторил Аллейн.
— Потом я решила, что, может быть, там было написано «Дорогой Пэдди», но, поскольку моего мужа зовут Уолтер Бернард, все равно это не имело значения. Я сказала что-то вроде того: «О, это, должно быть, выпало из кармана бедняги, когда его осматривали врачи из бригады скорой помощи». А потом — да, я помню это очень хорошо, словно все произошло только вчера, — потом я сказала малышке Вайолет: «Садись-ка на велосипед и отвези это в больницу как можно быстрее, дорогая, может быть, они его ищут». И малышка Вайолет…
— Кто она такая? — затаив дыхание, спросил Аллейн.
