Смерть после бала - страница 115
Аллейн и Фокс уселись в кресла, набитые конским волосом.
— Ну, вот и хорошо, — сказал мистер Харрис. Он тотчас же бросил все бумаги на пол и тоже сел.
— Итак, чем могу быть полезен… э-э..?
— Прежде всего, сэр, я хотел бы сообщить вам, что мы офицеры полиции.
— Бог мой, — сказал мистер Харрис. — Надеюсь, это не снова молодой Хокли. Вы уверены, что вам нужен не мой брат? Приходской пастор Барбикон-Брамли? Он принимал большое участие в этом молодом человеке и сказал мне, что, если беднягу не осудят, он найдет ему место у каких-нибудь добрых людей, которые будут готовы закрыть глаза…
— Нет, сэр, — мягко перебил его Аллейн, — мы хотели видеть именно вас.
— Но я на пенсии, — сказал мистер Харрис, широко раскрывая глаза. — Я уже давно на пенсии.
— Я хотел бы поговорить с вами о тех днях, когда вы были приходским пастором в Фальконбридже.
— В Фальконбридже! — Лицо мистера Харриса озарила улыбка. — Ну, это действительно очень приятная неожиданность. Вы приехали из славного старого Фальконбриджа! Позвольте, позвольте, я никак не могу припомнить ваших лиц, но да ведь я вышел на пенсию пятнадцать лет назад, и моя память уже не та, что раньше. Как же ваши имена?
— Мистер Харрис, мы приехали не из Фальконбриджа. Мы из Скотланд-Ярда, мое имя Аллейн, а это инспектор Фокс.
— Рад познакомиться. Надеюсь, в этой славной деревушке ничего не случилось? — с тревогой спросил мистер Харрис. Неожиданно вспомнив о своей панаме, он поспешно стащил ее с головы, обнажив розовую сверкающую макушку, окруженную венчиком из редкого белоснежного пуха.
— Нет, нет, — поторопился успокоить его Аллейн, — во всяком случае, не в последнее время. — Он бросил грозный взгляд в сторону Фокса, чье лицо при этих словах расплылось в широкой улыбке. — Мы расследуем одно дело, сэр, и нас интересует письмо, которое, как мы полагаем, было утеряно в Фальконбридже примерно семнадцать или восемнадцать лет тому назад.
— Письмо! Бог мой, боюсь, если оно было адресовано мне, то найти его нет почти никакой надежды. Только сегодня утром я обнаружил, что засунул куда-то очень важное письмо от старого друга, каноника Уорсли из церкви Всех Святых в Чиптоне. Просто поразительно, куда оно могло деться! Я отчетливо помню, как клал его в карман этой вот куртки, и…
Он сунул руку в боковой карман своего блейзера и вытащил оттуда целую коллекцию веревочек, пакетиков с семенами, карандашей и клочков бумаги.
— О, да вот же оно! — воскликнул он, уставившись на упавший на пол конверт. — Все-таки оно было здесь! Я просто потрясен!
— Мистер Харрис, — громко сказал Аллейн. Мистер Харрис тут же откинул голову назад и уставился на Аллейна сквозь очки. — Восемнадцать лет назад в Фальконбридже, — торопливо заговорил Аллейн, — неподалеку от церкви произошла автокатастрофа. Водитель, капитан О'Брайен, получил тяжелые ранения и был перенесен в дом приходского священника. Вы помните этот случай?
Мистер Харрис приоткрыл рот, но ничего не ответил, лишь продолжал изумленно смотреть на Аллейна.
— Вы пытались сделать все, что могли, тут же послали за помощью, — продолжал Аллейн. — Его перевезли в больницу, где он умер спустя несколько часов.
Он сделал паузу, но выражение лица мистера Харриса не изменилось. Что-то в его неожиданном молчании и во всей его позе вызывало чувство крайней неловкости.
— Вы помните? — снова спросил Аллейн.
Все еще не закрывая рта, мистер Харрис медленно покачал головой из стороны в сторону.
— Но это был такой серьезный случай. Его молодая жена приехала из Лондона на машине. Она сразу же отправилась в больницу, но он умер, не приходя в сознание.
— Бедняга! — произнес мистер Харрис глухим голосом. — Бедняга!
— Ну, теперь вы вспомнили?
Мистер Харрис ничего не ответил, но поднялся со своего места и подошел к стеклянным дверям, ведущим в сад.
— Эдит! Эдит!
— Ау-у! — послышался неподалеку слабый голос.
— Ты не могла бы уделить нам несколько минут?
— Иду!
Он снова повернулся к ним с сияющей улыбкой.
— Ну вот, сейчас все прояснится, — объявил он.
Но, глядя на миссис Харрис, неровной походкой ковылявшую по тропинке, ведущей к дому, Аллейн не мог разделить его оптимизма. Все поднялись со своих мест. Она опустилась на предложенный Аллейном стул и сняла садовые перчатки со своих морщинистых рук. Мистер Харрис смотрел на нее так, словно она была предметом его особой гордости.
