Мы шли по опавшим листьям.
— Как долго будет тянуться без тебя время, Поль…
— У тебя же есть сын, Мина.
— Конечно, но это другое…
— Чем вы будете заниматься в мое отсутствие? Мое отсутствие! Эта стерва думает, что оно будет длиться вечность, а уж она найдет, чем заняться.
— Вы останетесь здесь или…
— Я думаю, что мы поедем в Париж. Это будет хорошим предлогом для того, чтобы Доминик там остался, не правда ли?
— Возможно…
Мы прошли километра два-три по извилистой дорожке. Поднимался туман, предвещая наступление ночи, и мы вернулись в дом.
Я размышлял…
«Это должно было произойти не во время прогулки. Однако Мина на ней очень настаивала. Следовательно, им было нужно, чтобы Доминик остался в доме один. Значит, это ничтожество что-то тут состряпало… Что? Яд? Но для этого не нужны особые приготовления. И потом это рискованно. У них нет времени отравлять меня постепенно, а внезапная смерть привлечет внимание полиции. Нет, это не яд… Что-то более действенное! Что-то внезапное и что должно показаться естественным… Несчастный случай!»
Размышляя таким образом, я вошел в свою комнату. Ничего не тронуто. Глупо, но я проверил даже кровать, будто можно прикончить человека, заставив упасть с такой высоты. Все было в порядке. И, однако, пока нас не было, Доминик что-то приготовил. Я сразу понял это по его бегающим глазам.
Когда мы вернулись, он занимался своей мазней. Какая ирония! Он рисовал натюрморт. Что же он сделал? Как все это произойдет? Я рыскал по всему дому в поисках хоть какого-нибудь знака. Пытался поставить себя на их место. Если бы я хотел убить Поля Дютра, то как бы за это взялся? Напрасно я ломал себе голову, у меня не было ни одного подходящего решения.
— За стол! — услышал я Мину.
Я решил есть осторожно и только те блюда, которые будут есть и они. Следует остерегаться и хлеба, так как Мина сама раскладывает его по тарелкам. Нужно быть осторожным с вином, которое она не пьет. Если Доминик от него откажется, то и я не должен к нему прикасаться.
Я пошел в ванную мыть руки, и только благодаря этой обычной гигиенической привычке обратил внимание на несколько черных пятен на облицовочной плитке. Это были следы грязи, оставленные во время мытья рук. Сначала я подумал, что это краска, но как раз в этот момент вошел Доминик. Его руки были испачканы красным. Я пошел взглянуть на его картину. Черного цвета на ней не было…
После того как Доминик помылся, я снова проскользнул в ванную. Пятна грязи по-прежнему были на стене. Проведя по ним пальцем, я увидел, что это смазка. Для меня она стала лучом света: машина! Эта сволочь копалась в моей машине!
Мина снова закричала:
— Мужчины! За стол!
Я присоединился к ним в столовой. Какая прекрасная вещь — брак! Вот уж действительно я себя чувствовал менее одиноким! Садясь за стол, я очень любезно предложил:
— Я подумал, что раз вы собираетесь вернуться в Париж, то завтра утром мы можем поехать все вместе.
Доминик слегка вздрогнул. Он был слишком импульсивен и владел собой не так хорошо, как Мина. Казалось, он раздумывает над моим предложением.
— Нет, Поль, — заявила она. — Мы поедем автобусом послезавтра. Перед отъездом я хочу навести в доме порядок.
— Полно, никакого беспорядка нет, а вещи можно собрать быстро.
— Я еще не закончил картину, — подал голос Доминик.
— И потом, — отрезала Мина, — мне будет слишком тяжело расставаться с вами в Париже, а здесь я буду думать, что вы уезжаете недалеко…
Доминик рассмеялся. Она смерила его ледяным взглядом.
— Что это тебя так развеселило? Он оцепенел, потом провел рукой по взлохмаченной шевелюре.
— Твои слова, мама… Недалеко! Подумать только — Убанги-Шари! Итак, я угадал! Опасность ждала меня в машине.
