Бригада из МВД прилетела только на пятый день. К большому изумлению охотоморских милиционеров бригаду возглавлял не сотрудник ГУБОП или ОУР, а заместитель начальника ГУБЭП (главного управления по борьбе с экономическими преступлениями) полковник Стародворский. И четверо из восьми прибывших сотрудников тоже были из ГУБЭП. Охотоморские милиционеры недоумевали, когда это обэпники раскрывали убийства? По городу же ходили слухи, что из Москвы приехала бригада человек в 20 во главе с генералом и уж они то точно раскроют убийство. Но здравомыслящие думали иначе — убийство то произошло в Москве там и надо искать следы, а в Охотоморске и местные сыщики справятся. Стародворский заверил журналистов, что преступление будет раскрыто в ближайшее время, дело на контроле у Президента.
Глядя на пресс-конференцию по телевизору Сердюк ехидничал:
— Ну и что он говорит? Заказные убийства как правило не раскрываются.
Фирсов подхватил:
— Четыре дня прошло, кого искать и где. Или уже ухлопали киллера или за границей пузо греет.
Синегоров мрачно глядя в телевизор произнес:
— Как бы то ни было, а с нас кровь попьют, сейчас начнется по новой: планы, отчеты, совещания.
Он как в воду глядел. Через час Стародворский собрал совещание, хмуро выслушал отчеты руководителей подразделений, задал несколько вопросов и назначив на вечер очередное совещание отпустил всех с миром.
Вечером Синегоров отчитывался перед Стародворским и Быстровым о проделанной работе. Собственно и отчитываться то было не о чем. Изъяли документы, проводится ревизия, установлены все лица, вылетевшие в Москву в сентябре-октябре. Что еще говорить? Так Синегоров и доложил. Но Стародворский так и не думал. Надув свои бульдожьи щеки он недовольно брюзжал. Почему не проверили счета, не назначили еще одну ревизию, не изъяли еще документы. На резонные возражения, что от количества изъятых документов убийство раскрыто не будет, Стародворский расшумелся как кипящий самовар. Выслушав его нелепые указания, Синегоров вышел из кабинета, подумав, что ноги его здесь больше не будет. Бусыгину же досталось по первое число. Стародворский, не слушая никаких доводов, упрямо гнул свою линию. Мало изъято документов, не проводятся ревизии, не проверены банковские счета. Надавав Бусыгину кучу заданий, Стародворский кое-как успокоился.
Синегоров в это время вместе с Фирсовым уже сидел в уютном номере гостиницы «Морская» с коллегами из Москвы. Московские оперативники еще толком не отошли после многочасового перелета и все поглядывали в окно на знаменитую Нагаевскую бухту. Невысокий полноватый подполковник Дмитриев рассказывал, что сначала планировалось вести дело ГУБОП и старшим группы должен быть он, а вылетать собирались еще три дня назад. Но потом началось непонятное. Дело по убийству почему-то попало к «колбасникам». Синегоров недоуменно посмотрел на него. Фирсов, нарезая копченую кету, перебил Дмитриева:
— Витя, ты полегче, мы с Матвеичем в ОБЭП долго работали.
Синегоров добавил:
— В Москве они может и «колбасники», а у нас ОБЭП уважают.
Дмитриев спорить не стал. Его напарник майор Рашидов в командировку попал совсем случайно.
— Я вообще-то терроризмом занимаюсь, а тут какой террор, типичное заказное убийство и чем я тут помочь могу. Дмитриев развивал мысль дальше.
— Заказные убийства как правило не раскрываются. Если киллера сразу не взяли, то все — «глухарь» вечный.
Фирсов нарезал кету, открыл банки с икрой, вытащил пару огромных крабов.
Гости с интересом посматривали на стол.
— А как их есть?
Фирсов достал ножницы и показал как вскрывать клешни. Подняв стаканы, чокнулись и выпили за встречу. Москвичи налегали на крабов, икру. Разговор пошел веселее. Узнав, что они приехали на месяц, Синегоров чуть не подавился.
— Вы что, серьезно?
— Ну да, ровно на месяц.
— А что ж вы делать будете? Нам самим-то работы на неделю.
— Думали до 10 ноября все-таки уехать.
Дмитриев рассказал, как он с бригадой ездил в Воронеж по убийству заместителя губернатора. У воронежских милиционеров не было ни одной рабочей версии убийства.
— А у вас, мужики, целых восемь и все отрабатываются. И мы здесь, откровенно на хрен не нужны.
