— Глаза-то общественности замазать надо, — сказал Синегоров.
— Сами-то как думаете? Кто заказал? — спросил Рашидов.
— Мне кажется он где-то с московскими схлестнулся. Нет у нас таких крутых или отмороженных, кто бы мог заказать. Кто хотел тот с Гудковым вопросы решал. Все тут давно работают, живут, подходы знают, утряслось как-то все. Зачем убирать Гудкова, если с ним всегда можно было договориться, а другой неизвестно еще как себя поведет. Где-то какие-то новые, совсем нам неизвестные дела появились у Константина Ивановича и связаны они с центром — ответил Синегоров.
Утром прилетело еще десять оперативников из Дальневосточного округа. Синегоров взялся за голову: «Куда их девать?». Кое-как распихав их по отделам, помчался на совещание. Просидев там целый час, получив массу указаний и плюс к тому четыре запроса из Москвы вернулся к себе в управление. И тут к Синегорову зашел Толик Бутаков начальник отделения из отдела Сердюка. Он с улыбкой выложил на стол фоторобот предполагаемого убийцы и с ходу рассказал, что его опознал один человек. Это точно? — с подозрением спросил Синегоров. Ибо знал какова цена опознаниям по фотороботу. Да точно-точно — уверил Толик. Я и сам убедился в этом, так как знаю этого черта, он же бывший магаданский бандит, Гарик Арцыбашев, но давно уже живет толи в Хабаровске, толи во Владике, но верней все же, что в Хабаре. А фото точно его копия. Подумав, Синегоров приказал срочно готовить бумагу в Москву, предварительно собрав все что можно сведения об этом Гарике. Бутаков торопливо вышел. В тот же вечер Синегоров подписал шифровку у генерала и она улетела в Москву. Стародворский не придал этому абсолютно никакого значения.
По всем центральным СМИ говорили уже о том, что оказывается Охотоморская область погрязла в коррупции и ее экономика насквозь криминализирована. Об этом во всеуслышание первыми заявили самые высшие правоохранительные чины. Москва высказала намерение в кратчайшие сроки декриминализировать область.
«Во дают — думал Синегоров — с больной головы на здоровую валят. Вы бы у себя под носом разобрались. Взятки возят в Москву, квоты и все остальное распределяют в Москве, убивают в Москве, а самая криминализированная область — Охотоморская. Господи! Это область с 240 тысячным населением, где в сущности нет никакой заметной деловой жизни! Воруют, конечно, взятки берут, от налогов прячутся, но это как везде. Вылавливаем их помаленечку. Но послушать некоторые выступления у нас тут такое творится, что страшно становится. Бред какой-то».
Охотоморцы постепенно стали открыто возмущаться позицией московских чиновников. По местному телевидению то один, то другой областной деятель критиковали центральные СМИ и упрекали правоохранителей, что убийство до сих пор не раскрыто.
И вдруг гром среди ясного неба! Опять Москва! Захват заложников в «Норд-Осте». Убийство губернатора сразу отодвинулось на второй план. Охотоморцы вместе со всей страной переживали за исход трагедии.
Синегоров в эти дни перестал ездить на отчет перед Стародворским, предполагая, что однажды просто не выдержит и пошлет его по всем правилам нецензурной лексики и хлопнет дверью. А тогда сразу на пенсию. В жизни Матвеича уже дважды такое случалось, когда нервы не выдерживали от таких начальников. Однажды, лет пятнадцать назад, он при всем личном составе РОВД послал подальше начальника отдела, бросил документы ему на стол и вышел, хлопнув дверью. Как-то обошлось. С возрастом Синегоров стал сдержаннее, но все равно иногда подмывало послать очередного начальника куда подальше.
За неделю досконально была изучена вся хозяйственная деятельность ОАО «Северо-Восток». Выяснилось, что учредителями кроме Бочкарева было еще несколько лиц, в том числе баллотировавшийся когда-то кандидатом в губернаторы некто Джуркин Иван Михайлович, бывший сотрудник ФСБ. Он очень гордился, что на выборах занял третье место.
«Ну теперь-то навряд ли он займет даже пятое место, — подумал Синегоров. — А будет ли он все-таки участвовать в предстоящих выборах? Народ-то поумнел и знает цену таким Джуркиным. Пригласить его что ли побеседовать?».
