Припарковаться было, конечно, решительно негде, кроме как прямехонько перед полицией, на желтой полосе между двумя табличками: «Полиция» — «Не парковаться». Торн едва успел выбраться из машины, как из помещения полиции уже выскочил молодой констебль в форменной рубашке с короткими рукавами.
— Читать не умеете? — спросил он. — Здесь написано: «Не парковаться», что и означает, черт побери, это самое — не парковаться.
Старший инспектор Торн смерил констебля холодным взглядом. Затем, не произнеся ни слова, проследовал мимо него, прямиком в полицейский участок. Объясняться оставлен был Эббот.
В самой полиции Торн был принят куда более любезно. Сержант Корт приветствовал его со всем уважением, приличествовавшим рангу приезжего, не без примеси некоторой тревоги. Корт безусловно был в полиции на своем месте, но он был медлителен и тяжелодум. Однажды ему уже довелось поработать с Торном, и он втайне считал старшего следователя выдающимся сыщиком, хотя относительно методов его работы кое в чем имел особое мнение.
— Вот уж не ожидал, сэр, что вы прикатите к нам по делу бедной маленькой Мойры, — сказал он, когда усадил Торна и Эббота в своем кабинете.
— И мы не ожидали, — сказал Торн, — но кто же знает, кто такое придумал. Мне сказали, этот Ройстоун — приятель начальника здешней полиции. Так что лучше тут поостеречься, а?
— Ага! — Корт кивнул, как если бы и в самом деле понял, что имел в виду старший инспектор. — Как ни жаль, а так оно и есть. Конечно, такие жалобы обычно недоказуемы, но на этот раз были свидетели.
— Достойные доверия?
— О да, сэр! Том Ингл. Он здешний мясник. И еще его жена и мать. Все местные. Они клянутся — если бы не они, он бы заполучил ее.
— Ну, а девица эта, Гейл… бедная маленькая Мойра, как вы ее назвали. Она тоже местная? Родственница Инглов?
— Нет, сэр. Не родственница. Они ее никогда прежде не видели. Девочка вообще не из этих мест, она даже не была никогда в Коламбери. Она ехала навестить свою тетушку. А тетка, Эдна Гейл, та местная. Она родилась в Коламбери и года два-три назад, овдовев, вернулась жить сюда.
— Так-так, — сказал Торн. — Все ясно и понятно.
Он вздохнул. Нетрудно было представить себе всю эту родню, местные интересы, сплетни. В конечном итоге, он решительно сочувствовал Хью Ройстоуну. Сержант Корт продолжал нанизывать фразу за фразой, а Торн тем временем обдумывал следующие свои действия. Придется со всеми ними встретиться, однако…
— Вы сказали, — прервал он неожиданно Корта, — Мойра «голосовала» на дороге, потому что потеряла кошелек в Оксфорде. Она кому-либо заявила об этом тогда же?
— Да, кассирша в магазине «Дебенхэмз», где девочка покупала шарф, помнит этот случай. Я попросил оксфордскую полицию проверить. — Сержант Корт говорил на этот раз не без досады, как будто его заподозрили в небрежении своими обязанностями.
— Итак, Мойра отправилась в Коламбери, надеясь, что кто-нибудь подвезет, и подобрал ее мистер Ройстоун, — подвел итог Торн.
— Так точно, сэр.
— Когда все это было доложено вам?
— В тот же день. Инглы отвезли девочку к ее тетке и рассказали ей, что случилось. Девочка была очень подавлена, конечно, и потом она получила ушибы…
— Вот как? Откуда вам это известно, сержант? Вы ее видели в тот день?
— Нет, в тот день я ее не видел. Но видел доктор Бенд. Старая миссис Ингл настояла, чтобы сразу же вызвали доктора. Доктор Бенд осмотрел девочку и сказал, что не надо ее тревожить до утра. Но сами Инглы сразу прикатили сюда и сделали заявление.
— Весьма достойные граждане эти Инглы, — сказал Торн. — Повезло юной Мойре, что они оказались под рукой.
Сержант Корт кивнул в знак согласия.
— Боюсь, что все это очень уж худо оборачивается для мистера Ройстоуна, сэр, особенно если обвинения попадут в печать — через нас или через Гейлов. Должен сказать, маленькая Мойра против всего такого. Она страшно боится шумихи, и она права. Всегда найдутся люди, которые скажут, что, по крайней мере частично, тут и ее вина. Сплетен и так уж хватает, как вы понимаете.
— Вы хотите сказать, что к каждому фунту сосисок, которые продает Ингл, бесплатно предлагается немного сплетен? — приветливо спросил Торн.
