— Заткнись! Легок на помине…
Своей стремительной походкой навстречу им шагал Стив Лейтон. Его обычно радостная физиономия была сумрачной. Он, как и все, принимал участие в поисках Ральфа Эвелона накануне вечером, но до начала ассамблеи уведомить всех преподавателей об обстоятельствах, при которых был найден мальчик, не успели. Сообщение Джона Кворри оказалось для Лейтона полнейшей неожиданностью и весьма неприятного свойства.
Сейчас, занятый своими мыслями, широко шагая с опущенной головой и высоко поднятыми бровями, погруженный в собственные проблемы, Лейтон мог проскочить мимо Пирсона и Грея, не заметив их, но Пирсон сказал громко:
— Доброе утро, сэр.
Лейтон сразу остановился и вскинул голову.
— Доброе? Вы и в самом деле так считаете?
Пирсон даже не пытался притвориться непонимающим.
— Сэр, — сказал он прямо, — это не имеет никакого отношения к нам. Мы ничем не можем помочь. Мы не знаем, где Эвелон раздобыл сигареты.
— Вы в этом уверены? — сурово спросил Лейтон. — Я оказался из-за вас в совершенно чудовищной ситуации, и, если вы имеете какое-либо — любое! — касательство к этому случаю, клянусь, я сделаю все, чтобы увидеть, как директор расправится с вами. И в суде, и здесь, в Корстоне. Распространять наркотики — преступление, как сказал мистер Кворри.
Тони Пирсон сказал, открыто глядя ему в глаза:
— Честное слово, сэр, мы не давали Эвелону никаких наркотиков и не продавали ему ничего. Да у нас и нет этих сигарет. Вы тогда все у нас отобрали, и мы больше ни к чему не имеем отношения. Мы сдержали слово, которое вам дали. Вы собираетесь рассказать директору?
Этот прямой вопрос заставил Лейтона заколебаться.
— Не знаю. Я принимаю ваши объяснения… о том, что ваш случай к этому происшествию не относится… но я не уверен, что директор со мной согласился бы. И не уверен, что ему следовало бы согласиться. Я на его месте хотел бы располагать всеми фактами, имеющими отношение к инциденту, прямое или косвенное.
— Сэр, — сказал Грей, — не может ли Эвелон сказать, откуда он взял травку?
— Когда он будет в состоянии отвечать на вопросы, то, без сомнения, скажет, но… — Стив Лейтон бросил взгляд на часы. — Сейчас мне уже некогда обсуждать все это. Я и так опоздал на урок. Зайду к вам в шесть вечера. Может быть, к тому времени подозрения с вас будут сняты.
— Будем надеяться, сэр, — сказал Пирсон, когда Лейтон чуть ли не бегом умчался. Он с ухмылкой глянул на Грея, однако ухмылка получилась вымученная.
У Паулы Дарби в это утро было «окно»: класс, в котором она должна была вести урок, писал экзаменационную работу по ее предмету, так что ей присутствовать там не полагалось. Однако не ассамблее она присутствовала и после ее окончания успела переговорить с Саймоном Фордом.
Разговор получился неудачный. Форд сказал:
— Дорогая, я был увлечен крикетом. Помню, Стив бормотал там о чем-то тебе и мне, это правда, но будь я проклят, если помню хоть слово. Матч был захватывающий. Он поглотил все мое внимание. И если ты хоть немного соображаешь, Паула, матч точно так же увлек и тебя.
— Однако надо же поставить Ройстоуна в известность. Если у нас в школе завелись делишки с наркотиками, то по отношению к нему просто нечестно…
— При чем тут честно-нечестно! Если ты собираешься соваться в чужие дела, то уж меня-то уволь, Паула. И пожалуйста, не упоминай моего имени. Я не желаю ввязываться в эту историю. И нет решительно никакой причины, по которой я бы должен был в нее ввязаться.
Форд повернулся и ушел. Обиженная его поведением, Паула отправилась на поиски Стива Лейтона, но нашла его, когда он был уже в классе, — через стеклянную дверь она увидела, что он ведет урок. Примирившись с необходимостью подождать, она пошла в одну из учительских, где всегда было можно рассчитывать на чашку кофе.
В этот час — первый час занятий после ассамблеи — комната была пуста: по расписанию «окна» приходились обычно на более позднее время дня. Паула была неспокойна. Она рассеянно полистала иллюстрированный журнал. Проглядела свои заметки для следующего урока. Подошла к окну — оно выходило на главный вход Колледж-хауса. И оказалась свидетельницей прибытия миссис Эвелон.
