Через несколько часов его жизнь навсегда изменится. Он пришел на обрыв пораньше, чтобы проветриться. Не помогло. Слова никуда не делись. Кристофер уснул под неприятную мантру:
Не задень ведро с молоком!
Фраза возникла, когда он лежал без сна. Отец и мать Кристофера часто использовали ее, словно были потомственными молочными фермерами и могли лишиться дохода из-за неуклюжести.
Стоя на краю обрыва и глядя в чистое небо над морем, Кристофер пытался отогнать мысли о семье, особенно об отце. Это были обрывки прежней, незначительной жизни. Он представил, будто швыряет воспоминания вниз и смотрит, как они тонут в волнах.
Если бы это было так просто.
Конюшня отлично подходила для Уэллса, Нокса и Пейна, однако он не мог назначить там встречу епископу Парнеллу – и не мог рисковать, встретившись с ним в более людном месте. Вскоре появился Парнелл. Он шагал сквозь высокую траву, длинная накидка и края столы развевались на ветру. Одной рукой епископ придерживал высокую шляпу, а в другой держал посох. Его лицо было сердитым. Кристофер ожидал выговора за выбор места встречи, но епископ лишь стукнул посохом о землю, огляделся – уделив особое внимание глухим стенам над головой – и кивнул.
– Это твой последний шанс, Кристофер, – сказал он. – Я устал от твоих жалких попыток справиться с этой работой. Понимаешь? Церковь не может поддерживать неудачников.
Если таким способом он хотел приветствовать вступление Кристофера в число прихожан, ему недоставало веры, а для священника это был тревожный знак.
– Я взял тебя под свое крыло, выплатил твои долги, накормил, одел и защитил. Пришла пора отблагодарить меня, вознаградить за мою доброту. Не справишься – и я от тебя отрекусь. Ты это понимаешь?
Надо полагать, пряники у епископа закончились.
Епископ поднял руку, словно желая благословить его, но вместо этого провозгласил:
– Ты опозорил своего отца и короля. Опозорил все человечество. Ты ни на что не годен.
Кристофер скрипнул зубами.
Отца? Само собой. Короля? Возможно. Но все человечество?
Теперь он сообразил, зачем требовалась эта встреча: ее целью был контроль. Накануне возвышения Кристофера епископ желал позаботиться о том, чтобы будущий граф знал свое место.
Во всем была виновата Мелани де Бурк. Он купил ее в имении Хилдебрандов за небольшое состояние, которого у него не было, и собирался отдать долг из выигрыша на летних скачках. Животное оказалось своенравным, капризным и упрямым. Сколько он ни нахлестывал кобылу, она отказывалась скакать во всю прыть и в конце концов вообще остановилась. В стойле опять укусила его, и Кристофер разозлился.
Он не собирался убивать ее. Лишь хотел проучить клячу. Однако урок зашел слишком далеко, и Кристофер остался с окровавленным мечом и огромным долгом. Он не мог вернуть лошадь. Отец не захотел помогать и воспользовался случившимся, чтобы отказаться от сына. От короля, несмотря на родственные связи, помощи было еще меньше. Кристофера собирались отправить в Манзант, и он по-настоящему испугался – впервые в жизни с тех пор, как на него напали пчелы. Вскоре в его жизни появилась церковь. Она оплатила один долг, но привнесла другой.
– Надеюсь, все это позади, и тебя ждут новые возможности. Однако у церкви есть политика, – сообщил епископ. – Человек добивается положения исключительно благодаря своим способностям. Ты должен сам этого добиться. Я выкупил тебя ради Господа нашего Новрона. Победишь в схватке – убьешь Нису Далгат, не замарав рук, – и церковь примет твою сторону и настоит на том, чтобы Винсент сделал тебя графом Далгат. Проиграешь – и я от тебя отрекусь.
– Мой план сработает.
– Последние три не сработали, – возразил епископ.
В его словах звучали гнев, заносчивая злоба, что часто приходит с возрастом. И хотя Парнеллу перевалило за пятьдесят, для епископа он был молод. Большинство высокопоставленных священнослужителей жили долго, что добавляло весомости их утверждениям, будто они любимчики Новрона.
– Церковь не привыкла к неудачам. Я потратил годы – десятилетия, – создавая мнения и манипулируя отдельными людьми здесь и в других провинциях Маранона. Терпеливо направлял это королевство, чтобы подготовить его к возвращению наследника Новрона. Преуспеешь – станешь частью этого будущего. А теперь скажи, кто будет стрелять?
