– Она права, – произнес Адриан. – Часть пути мы проедем, но дальше дорога сужается, становится слишком крутой и каменистой.
– Мы можем сменить лошадей в лощине Брекен! – крикнула Скарлетт. – Оседлаем свежих и оставим фургон, но кому-то придется ехать вдвоем с ней.
– Я ее повезу, – сказал Ройс.
Они подпрыгнули на очередном ухабе, и Адриан стиснул зубы. Если бы не Скарлетт, голова леди Далгат билась бы о деревянный пол. Она бы этого не почувствовала. Госпожа не чувствовала ничего – и, был уверен Адриан, уже не почувствует.
– Кто-нибудь расскажет мне, что произошло? – крикнула Скарлетт. Она была сердита, расстроена, напугана и не выпускала голову леди Далгат, убирая с ее лица волосы.
– Мы опоздали, – ответил Адриан. – Потом Ройс пригрозил убить короля Маранона.
– Ты шутишь? – Скарлетт посмотрела на Ройса. – Это чересчур даже для тебя.
– Расскажешь, почему мы это делаем, Ройс? – спросил Адриан. – Обычно за такие поступки ты на меня кричишь.
Ройс не ответил. Запрокинув голову, он смотрел в небо.
– Кто-нибудь заметил, что начинается дождь?
Глава двадцать первая
Буря
Облака.
В детстве Адриан любил лежать в поле и воображать, как сражается с драконами или троллями. Он видел в облаках замки и башни, где томились нуждавшиеся в спасении прекрасные дамы. В пышных белоснежных и грозных серых глубинах Адриану мерещилось славное будущее и чудеса – чудеса, которые так и не сбылись. Для взрослого Адриана облака означали лишь дождь.
Но эти облака были другими. Нет, они выглядели совершенно обычно и действительно означали дождь – к тому моменту как путники достигли лощины Брекен, он лил как из ведра, – а также что-то еще. Правда, никто не знал, что именно.
«Днем здесь никогда не бывает дождя». Скарлетт повторила это раз десять, прежде чем они наконец добрались до «Колдуэллского дома». С того мгновения, как Ройс привлек их внимание к дождю, она сидела, запрокинув голову, и ее лицо выражало изумление и испуг.
Что это значит? Адриан устал задавать этот вопрос.
Скарлетт так и не ответила.
Они с таким грохотом неслись по лощине, что люди, не поехавшие в замок, выходили посмотреть, что случилось. А может, они и раньше стояли на крыльце, глядели на небо и, подобно Скарлетт, гадали, что происходит.
Вагнер, Джилл, Эшер и Клем тоже находились на улице. И Таша, которая стояла позади Эшера и заглядывала целителю через плечо.
– Леди Далгат ранена! – крикнула Скарлетт, когда Адриан остановил фургон.
Эшер вскарабкался внутрь, а Ройс и Адриан спустились на землю. Ройс замешкался, оглядываясь на фургон и неподвижную женщину. Потом вместе с Адрианом побежал к стойлам.
Конюшне «Колдуэллского дома» недоставало замковой роскоши, но она все равно превосходила любую конюшню Медфорда. Длинный коридор со стойлами по обеим сторонам был таким же чистым и уютным, как и деревенские дома. Сквозь широко распахнутые двойные двери внутрь ворвался штормовой ветер, прогремел гром. Стебельки соломы взвились в воздух, лошади заволновались.
– Сколько у нас времени? – спросил Адриан, высматривая Танцорку.
– Они должны выбраться со двора замка, – ответил Ройс, который тоже искал свою лошадь. – Дойти до конюшни, оседлать лошадей – и дождаться остальных. Чем многолюднее будет погоня, тем дольше они провозятся. Минут пятнадцать-двадцать? Может, и больше. Но фургон ехал очень медленно.
Адриан заметил белую «звездочку» и два «носочка» на задних ногах Танцорки. Схватил с колышка рядом со стойлом уздечку и распахнул воротца.
– Ты его убил?
– Короля? Нет, это усугубило бы положение. Не забудь, кто-то назвал наши имена.
Адриан не знал, как можно усугубить сложившуюся ситуацию, однако испытал облегчение. Когда перед Ройсом вставал выбор, убивать или нет, он обычно выбирал первое. Для него это было все равно что проверить траву, прежде чем присесть в лесу по нужде, или заглянуть с утра в сапог, прежде чем одеваться. Он называл это здравым смыслом: мертвецы не мстят.
– Что ж, одно очко в нашу пользу. – Адриан отошел от Танцорки и поспешил к Ройсу. – Ты бы убил его? Если бы он отказался… если бы меня схватили?
– Не задумываясь.
